Дивертисмент в баскском стиле в Париже в 1700 г.
(UN DIVERTISSEMENT BASQUE A PARIS EN 1700)

   

Имя автора этой публикации (если быть точнее, то вступления и комментариев к заметке из Mercure Galant от 1700г.) не совсем понятно. Скорее всего им является Раймон Риттер, специалист по истрии Пиренеев, один из соаторов двухтомника по истории дома Грамонов, изданного в 1968 г.

   

Во втором томе фундаментальной работы, посвященной истории дома Грамонов с 1040 года и по сегодняшний день, упоминается о большом празднике, устроенном Великому Дофину (1661-1711), сыну Людовика XIV, и его сыну Луи, герцогу Бургундскому (1682-1712), Антуаном IV Шарлем, третьим герцогом де Грамоном (1641-1720), в своем отеле на улице neuve Saint-Augustin, приход Saint-Roch в Париже, в июне 1700 года. Мы считаем, что наши читатели будут благодарны нам за публикацию оригинального рассказа из Mercure Galant - газеты того времени, изменившей свое название в 1717 году и ставшей Mercure de France - потому что он представляет исключительный интерес из-за развлечения в баскском стиле, описанном там весьма подробно.

Герцог де Грамон, очень умный и образованный человек, гордился тем, что писал, и не испытывал недостатка в остроумии или в стиле, - в различных поездках, которые ему приходилось делать в Нижней Наварре и Лабурде, не только в качестве Суверена Бидаша, но и в качестве губернатора Байонны и провинций, расположенных вокруг, очень хорошо познакомился с нравами и обычаями басков вплоть до того, что провозгласил себя во всеуслышание в 1696 году их herritar (соотечественником).

Как мы увидим, если термин «фольклор» и не использовался, то это вовсе не означало, что он не чужд интересам и любознательности наших отцов. Разве не было блестящее зрелище, данное сыну и внуку Короля Солнца, по сути, фольклором в том смысле, как мы понимаем это слово, и совершенно без всякого сомнения применительно к нашему времени? Вот текст, о котором идет речь, полностью приведенный ниже с последующими необходимыми разъяснениями.

   

   

В среду была охота на волка, после чего Монсеньор отправился в Париж, в отель де Грамон, с Монсеньором герцогом Бургундским, где М. герцог де Грамон вышел встречать их у дверей. Он установил очень богатый балдахин у входа. Двор был песчаным и уставлен с горшками с цветами всех оттенков, апельсиновыми и некоторыми другими деревьями, служившими для украшения этого места.

Свита этих двух принцев состояла из М. Герцога, М.де Конти, М.графа Тулузского, М.М. герцогов де Гиша, де Вильруа и де Буфлера; и М.М. маркизов д'Антена и де Сен-Мора, Ливри и д'О. В тот момент, когда начали входить, сьер Пекур появился перед принцем, одетый по-баскски, сопровождаемый сьерами Балоном, Летаном, Мираем, Бурвилем, Муленом и Жерменом и двенадцатью басками с тамбурином и скрипкой из их страны.

Их одежда была из желтого атласа со вставками того же цвета, а чулки синего шелка, кроме сьера Пекура, который был в малиновом и белом. Двенадцать басков были одеты в белое с лентой цвета огня, в черные туфли на красных каблуках, в алые чулки и с синими лентами на галстуке и красными на плечах, а их подвязки украшались бубенчиками, что обычно для басков в дни больших праздненств.

Монсеньор оставался добрую четверть часа в дверях, чтобы увидеть, как танцует во дворе сьер Пекур, а затем наблюдал еще две кадрили, что намболее приятно удивило его, поскольку сам стиль баскского танца, а также сочетание бубна и скрипки явились ему совершенно новыми. Когда этот танец закончился, Монсеньор, сопровождаемый Монсеньором герцогом Бургундским, принцами и сеньорами его свиты, проследовал в апартаменты герцога де Грамона вместе со сьером Пекуром, шедшим во главе своих танцоров вплоть до самого зала, танцуя. Монсеньор провел три четверти часа в удивительной красоте и с очень приятным образом.

Я не сообщу вам всех подробностей и расскажу только то, что было самым замечательным на этом празднике. После того, как Монсеньор осмотрел некоторые картины в апартаментах, этот принц вышел, минуя зал, через который заходил, и где месье Пекур ждал его со своими танцорами, как французами, так и басками. Они сделали еще три тура по двору перед этим принцем, и еще один на главной аллее сада, и оказались скрытыми в конце, когда Монсеньор вошел с другой стороны. Затем они сделали сотню туров вокруг деревьев, развлекая этого принца и весь его двор.

Затем танцевали баскскую сапатику. Герцог де Грамон начал со сьером Пекуром и показал себя очень хорошо. Все знали, что этот сеньор имеет много талантов во всем, что делает. Танцоры Оперы танцевали эту баскскую сапатику двое на двое, а баски — один на один, как принято в их стране, после чего Монсеньор направился в галерею, где его ожидала трапеза.

Он обнаружил, что она отвечает красоте помещения. Его портрет был в углублении, украшенном гирляндами над большим зеркалом. Было двенадцать прекрасных люстр, мраморные скабеллоны с обеих сторон с жирандолью на каждом из них. Галерея большая. Виды очень красивы, а расположение очень выигрышное и очень приятное.

Монсеньор попросил, чтобы еду подали ровно в шесть часов, что было неукоснительно исполнено. Тем временем принесли Cartes de Brelan, и он играл с М.принцем де Конти, графом Тулузским и ММ. маркизами д'Антеном и Сен-Мором. Монсеньор герцог Бургундский, играл в ту же игру за другим столом, вместе с М.Герцогом, М.М.герцогами де Гишем и Вильруа, а также маркизом д'О.

Игра продолжалась до четверти пятого, когда Монсеньор отправился на прогулку по саду, предоставляя свободу для службы метрдотелям, которых насчитывалось четыре. В то время, как сервировали первую подачу, сьер Пекур ничего не забывал со своими двумя кадрилями, французской и баскской, и всего того, что могло бы помочь развлечениям Монсеньора. Я не буду говорить о великолепии трапезы. Было пять подач, и блюда были доставлены двадцатью швейцарцами, хорошо подобранными, хорошо сложенными и очень хорошо выученными.

Первая подача началась с семнадцати супов. На второй стол, где сидели М.де Жуаё, губернатор Медона, офицеры гвардии и конюшие Монсеньора и герцога Бургундского, подавали таким же образом, а другие пять, со свежим мясом, по правде говоря, менее обильно. Монсеньор нашел все превосходным. Он располагался посреди стола, лицом к месту под названием Монмартр, чья гора образует прелестный амфитеатр.

Монсеньор герцог Бургундский был справа от него, а монсеньор герцог Шартрский слева. Остальные ранг не соблюдали; все принцы и сеньоры, пришедшие с Монсеньором, находились за одним столом. Граф де Лувиньи служил Монсеньору, и граф де Лескен - герцогу Бургундскому, оба были сыновья герцога де Гиша, в возрасте двенадцати лет один и одиннадцати - другой.

Монсеньор и Монсеньор Бургундcкий были очень довольны и громко аплодировали. В то время, как персонал был занят обслуживанием застолья, сьер Пекур заботился под деревьями о блюде сообразном его роду деятельности. Он сделал пять выходов в каждую подачу всевозможных видов, но в одном и том же стиле баскского сапатика, и эти входы были очень приятны для Монсеньора. Как только метрдотели приступили к обслуживанию, он предстал с танцорами Оперы в сопровождении двенадцати басков с их тамбурином и скрипкой, и все они творили чудеса.

Несколько раз Монсеньор говорил, что никогда не получал такого удовольствия. Наиболее убедительным доказательством этого, которое мы можем вам привести, является то, что этот принц оставался за столом в течение шести часов, до девяти и трех четвертей, находясь в постоянном восхищении. Выйдя из-за стола, он отправился отдыхать в апартаменты, а сьер Пекур и его свита ринулись в зал, где баски танцевали с такой энергией, как если бы они только начали. Апартаменты были освещены бесконечным количеством свечей, что делало их еще более яркими, чем при свете дня.

Монсеньор герцог Бургундский и все принцы и сеньоры, присутствовавшие на этом празднике, взяли по своему вкусу предложенные им ликеры. Монсеньор покинул отель де Грамон в десять тридцать и сел в карету с Монсеньором герцогом Бургундским. Сьер Пекур, ожидавший в зале, сопровождал его танцами до кареты, а баски следовали до ворот С. Оноре со своим бубном и скрипкой рядом с его лошадями.

Это был конец праздника, который, без сомнения, был одним из самых галантных из тех, что можно только вообразить, и герцог де Грамон был настолько доволен сьером Пекуром, что дал ему табакерку стоимостью 50 луидоров. Уместно сказать вам, что у этого герцога из предосторожности имелось еще шесть лучших скрипок Оперы с репертуаром из самых красивых песен и прекрасной музыки покойного М. де Люлли, так что он ничего не упустил для развлечения Монсеньора; но этот принц пожелал услышать их лишь на мгновение и сказал, что необходимо праздник закончить так, как он и начался, т. е. в баскском стиле.

   

   

N O T E S

   

   

   

Герцог Шартрский – Филипп, ставший в следующем году герцогом Орлеанским; будущий Регент (1674 - 1723).

   

Месье Герцог — Анри-Жюль де Бурбон (1643 - 1709)

   

Принц де Конти — Франсуа-Луи де Бурбон (1664 — 1709).

   

Граф Тулузский — Луи-Александр, сын Людовика XIV и м-м де Монтеспан (1678 — 1737).

   

Герцог де Гиш — Антуан V де Грамон, сын Антуана IV Шарля, герцог де Грамон после смерти своего отца, маршал Франции с 1724 (1671 — 1725).

   

Пекур — Гийом-Луи Пекур, знаменитый танцовщик, затем главный балетмейстер Оперы (1653 - 1729).

   

Желтая атласная одежда, с беретами того же цвета: желтый был долгое время - как доказывает письмо Коризанды к Генриху Наваррскому - цветом ливреи дома Грамонов.

Подвязки с колокольчиками. Описание нарядов танцоров особенно интересно, потому что показывает, что оно было уже таким, как сегодня. за исключением, конечно, того, что кюлоты были заменены панталонами.

Cale (берет): слово, изменившее сегодня свое значение, из которого произошло calotte (колпак) - относится здесь к баскскому берету.

   

Quadrilles: в соответствии с этимологией слово тогда было женского рода: cuadrilla, по-кастильски.

   

Sapatique: то есть сапат, или, по-кастильски, zapateado (de zapato - туфелька); танец характеризуется щелчками ног.

   

Scabellon: cкабеллон — пьедестал (от итальянского scabellone).

   

Граф де Лувиньи — Луи-Антуан VI-Арман де Грамон, старший сын герцога де Гиша, герцог де Грамон с 1725 (1688 — 1741).

   

Граф де Лескен — Луи де Грамон, второй сын герцога де Гиша, герцог де Грамон с 1741, после смерти не оставившего мужского потомства старшего брата; убит в битве при Фонтенуа (1689 — 1745).