page

 

 

Заголовок

Жан Робер "Арман де Грамон, граф де Гиш (1637 - 1673)",
1960

(фрагменты с основными примечаниями автора)

 

 

(........)

 

 

page

Арман де Грамон, граф де Гиш
(1637 - 1673)
Из коллекции герцога де Грамона, Шато-де-Вальер

Общий вид портрета и детали одежды дают нам основания заключить, что это копия конца XVII в. или начала XVIII в. Сравните с портретом регента Филиппа Орлеанского из Версальского дворца.
(Здесь и далее комментарии к иллюстрациям автора, Жана Робера)

 

 

(........)

   

О Марсале, Польше, доне Хуане и "добром галле"

   

Прибыв в Нанси, Гиш поселяется «между двумя городами:., у государственного советника Карла IV, и по этому поводу ремонтируют окна дома, в том числе ванной комнаты (salle des bains)(14).

Из столицы герцогов Лотарингии он ведет обширную переписку с королем и Ле Телье. С большой тщательностью он рассказывает о передвижениях войск, состоянии гвардейских рот, о трудностях французской армии с должностными лицами Карла IV.

Людовик XIV поздравляет его (15), что не мешает графу киснуть в Нанси (16). Маргарита де Бетюн присоединится к нему, и это единственное место за пределами Парижа, где молодая женщина находит случай быть рядом (17). Но семейная жизнь не во вкусе Армана де Грамона: после участия в осаде Марсала (18), он, поскольку должен продолжить свое изгнание, решает отправиться в Польшу сражаться с московитами.

   

[14] - Архивы Нанси. Это современное название ванной комнаты чрезвычайно редкое в 17 веке, когда употребимо ванная комната ( chambre des bains, appartement des bains ou cabinet des bains).
[15] - «... Я не только доволен вашей исполнительностью в интересах государства тех дел, которые его касаются, но могу оценить знания и благоразумие, с которыми вы рассуждаете ...» Людовик XIV графу де Гишу, 20 мая 1662
[16] - «Я скажу Вам, что касается меня, если я не знаю других добродетелей дураков, у меня, по крайней мере, есть терпение и без каких-либо сложностей, так как мой разум весьма привык к этому, и я, конечно, не продлю свое пребывание за пределами Парижа, свидетельствуя, что хочу вернуться. Без большой философии я мог бы найти решение, и, если его результат не имеет значения для моего отдаления, я все еще надеюсь найти достаточное, чтобы не допустить противоречащее своей воле ...» письмо Гиша Конде, 21 июня 1662
[17] - В первый день 1663 г. город Нанси преподнес графине де Гиш марципан, «представляющий ее герб, с конфитюром всевозможных цветов и с двенадцатью кусочками мармелада...». Архив Нанси.
[18] - «Если бы Марсал не дал вам все удовольствия, которое вы имели бы, подавив его силой, вы должны были, по крайней мере, заставить его видеть себя во главе армии из благородных людей, и не слагая с себя диктатуру, если так говорить только после одного из самых известных случаев в наши дни. По правде говоря, месье, этот уникальный вид войны, который мы видели после мира, кажется, был создан только для вас, и я не знаю, не сделали ли вы это совместно с М. де Лорреном, чтобы вынудить короля взять на себя командование армией, где вы были одним из главных...». Арно де Помпонн графу де Гишу, la Ferté-sous-Jouarre, 15 сентября 1663

   

«Посетить Ватикан, колонну Траяна в Риме и остальные древности Италии было для него неприемлемо и стать путешественником - обыденно, и простое любопытство видеть главные колокольни не устраивало характер духа столь возвышенного, как у него; поэтому он не мог решиться на подобный шаг, предпочтя отправиться искать войну на краю света....»(19)

   

[19] - Граф де Лувиньи, О моей поездке в Польшу, пуб. В Rev. De Paris, 15 августа 1922 года, стр. 700-737. Шарль-Антуан де Грамон, граф де Лувиньи, младший брат графа Гиша, а позднее герцог Грамон, (1645-1720), сопровождавший своего брата в Польшу, написал живо и приятно об их поездке. В Архивах дома имеется рукописная копия двух других произведений того же автора: «О воспитании принцев» и «Заметки о Таците» (E 29). Граф де Лувиньи писал элегантно, более живым пером, чем у его брата.

Он одно время вынашивал проект написания истории Людовика XIV («Сен-Симон», «Воспоминания», XII, стр. 84-85). Наконец он написал и опубликовал Мемуары своего отца, маршала-герцога.

   

Великолепно принятый в Варшаве королевой Марией Гонзага, он присоединился к польской армии на Украине, отличившись особенно при осаде Глухова в феврале 1664 года.

Во время кампании вражеская пуля ударила его в грудь, но удар был смягчен большим футляром, который граф носил при себе, и в котором находился портрет Мадам.

Король разрешил ему вернуться ко двору, он прибыл в Фонтенбло в июне 1664 года и смог присутствовать на торжествах, даваемых в честь Лега. Был момент, когда он серьезно увлекся м-ль де Грансей, но ему не потребовалось много времени, чтобы возобновить свой роман с Мадам.

Людовик XIV беспокоится, спрашивает. Известный случай с испанским письмом всплывает вновь. Это письмо - результат интриг тремя годами ранее графини де Суассон и написанное на испанском графом де Гишем - имело целью удалить мадемуазель де Ла Вальер.

Подставленный своим близким другом маркизом де Вардом, граф пишет объяснение королю, где рассказывает все о заговоре:

«... моя вина такова, что ее можно искупить только покаянием ... и если это была ошибка моего сердца или моего разума, а не моей руки, то я не прощу себя всю свою жизнь ... »

Некоторые литературоведы хотели увидеть момент, который Мольер решил описать в своем "Доне Хуане" и изобразить Бурладора (насмешника — исп.) с чертами графа Гиша.

Это дон Хуан, Гиш, которого его брат называет «смертельным врагом всякого удовольствия», которого Сент-Эвремон называет

Молодой, любезный мальчик,
К которому редко благосклонна Венера?

Это дон Хуан, Гиш, которому исполнилось двадцать шесть лет, когда он пишет королеве Польши (29 ноября 1663):

«[ваши интересы] будут для меня настолько важны, что я буду дорожить ими больше, чем какой-либо возлюбленной, которая была у меня, ибо царство мое не от мира сего, и я говорю о себе на месте старого М.де Бельгарда, и это обязывает меня снова заверить Ваше Величество, что я старый добрый галл, Мадам, ваш очень скромный, очень послушный и очень преданный слуга.»

Несомненно, что при создании пьесы Мольер подумал о некоторых молодых сеньорах распутного двора Людовика XIV.

Но, если подобно дону Хуану, Гиш - храбрец и атеист, мы не можем признать его в качестве большого сеньора и дурного человека, «думающего только о собственном наслаждении, попирающего самые простые и самые истинные чувства», тем более в качестве человека «уверенного, без бледности, без горечи, ничем не брезгующего», обладающего исключительно крепкой натурой и исключительной мужественностью.

Также мы согласны с мнением Мишлен Соваж, заключающемся в том, что «для персонажа, воображаемого или исторического, недостаточно нечестивости и порочности, чтобы быть доном Хуаном, этих нечестивости с распутством недостаточно для того, чтобы сформулировать донджуанизм ... Ни Ловелас, выдуманный персонаж, не является доном Хуаном, ни маркиз де Вард, ни Анри де Лоррен или Арман де Конти, персонажи исторические, также не были доном Хуаном ...»

Если граф де Гиш не является доном Хуаном, то он, напротив, добрый галл, как он сам пишет в процитированном выше письме королеве Польши. Этот определение не случайно для его пера.

В семнадцатом веке это слово имеет определенный смысл. Оно обозначает француза: «морального и христианина, но реалиста, насмешника, либерала ... часто антиклерикала ...»

Жан Орье очень хорошо проанализировал его в своей прекрасной недавней работе "Бюсси-Рабютен - галантный либертин".

И Гиш, как Бюсси, является галлом-феодалом. В его воспоминаниях детства бряцание оружия и мятежи знати. Он не боится смеяться над королем, но, будучи в изгнании, готов вернуться к первому знаку Людовика XIV. Он слишком импульсивный, слишком «барочный», чтобы принять метод Декарта, мудрость Сент-Эвремона.

Вынужденный вновь покинуть двор, Гиш отправляется в Голландию в апреле 1665 года.

   

В Наварре и Беарне

   

После поездки в Испанские Нидерланды и пребывания в Бреде, где проводились переговоры об англо-голландском мире, граф де Гиш получил разрешение вернуться во Францию; но с сохранением запрета появляться при дворе.

Он покинул Париж с маршалом де Грамоном, прибыл в Бидаш в августе 1667 года и отправился в воды в Баньере со своим дядей, графом де Тулонжоном. (21)

Он поселяется на некоторое время в Ажетмо, в замке, в котором должен был встретить свою жену, с радостью оставшуюся в Париже, предпочтя беспокоиться о получении почестей и подарков от двора, чем жить с мужем, который слишком экстравагантен. (Письмо Гиша канцлеру Сегье от 27 ноября 1667)

В декабре 1667 года маршал де Грамон вернулся ко двору. С тех пор в течение почти четырех лет граф де Гиш занимал должность губернатора Беарна и Нижней Наварры. (22)

   

[21] - Анри де Грамон, граф де Тулонжон (1619-1679), сын Антуана II де Грамона и Клод де Монморанси, единокровный брат маршала Грамона, генерал-лейтенант в правительстве Беарна и Наварры 15 марта 1667 года, сенешаль Бигорра 2 марта 1668 года. Он умер холостым в своем прекрасном замке Семиак, в окрестностях Тарба, который он украсил. В 1669 году именно он руководил транспортировкой мрамора из Кампана в Версаль. (Arch Asté, Доходы и расходы за 1669 г., 9 июня).
[22] - Граф де Гиш получил назначение в начале 1668 года и был освобожден от принесения клятвы перед королем из-за своей удаленности. См. Arch. Байонны, BB 72, 168, письмо города маршалу де Грамону от 30 мая 1668 года.

   

Чтобы выполнять свои обязанности, он сделал местами пребывания три пиренейских места, Бидаш, домен предков, По, столицу Беарна, и Байонну, столицу одной из трех баскских провинций, расположенную на стыке Гаскони и Лабурда.

Из Шато-Вьё, резиденции губернаторов, Гиш правит Байонной. Он будет во главе, в частности, на праздниках в честь завоевания Франш-Конте в марте и мае 1668 года, посещая Te Deum, зажигая костры, посылая комплименты принцу де Конде. (7 марта 1668)

Действительно, труппа актеров этого принца находится в стенах Байонны по случаю праздников, и, поскольку численность ее увеличивается за счет одного из многочисленных детей мадемуазель де Боваль, Арман де Грамон, друг Конде, становится крестным отцом.

   

page

План Байонны (1683 г.)

   

Развлечения в сторону, присяжные и эшевены очень беспокоят своего губернатора. Разве муниципалитет Байонны не хочет узурпировать власть лейтенанта короля Антуана-Роже де ла Саля, барона Сен-Пе? (23). Отсюда и жестокие споры, которые Гиш должен успокоить, особенно в июне 1669 года и мае 1670 года (24).

И нужно бережно относиться к обоим: и к муниципалитету, преданному Грамонам, и чьим «хорошим товарищем и добрым другом» провозглашает себя граф (25), и к лейтенанту короля, родственнику и слуге маршала-герцога, представителю военной знати, обеспечивающей своими шпагами королевскую армию.

   

[23] - Антуан-Родже де Ла Саль, сын Жана де Сюигарэ, сьера де Ла Саля де Сен-Пе и Сильви де Грамон, внебрачной дочери Антуана II де Грамона. Рожденный примерно в 1618 году, он сначала корнет в легкой кавалерии у маршала де Гиша (Антуан III), губернатор Доншери, генерал-лейтенант в 1658 году, он был назначен лейтенантом короля в Байонне грамотами от 17 октября 1667 года и умер в этом городе 21 мая 1680 года. В феврале 1642 года он получил возведение сеньории Сен-Пе в Сизе в баронию. Был женат дважды, первый раз - на Мари де Тоссе, второй - на Мари де Монто-Бенак, сестре герцога де Навайя, от второго брака у него была дочь Филиппа Сен-Пе, умершая бездетной. (Arch Ланд).
[24] - Arch. Байонны, Письмо графа де Гиша в город из Сен-Пале, 10 августа 1670 : «Вы знаете, с какой осторожностью и каким трудолюбием я попытаюсь установить отношения между М. де Сен-Пе и вами, я все еще в том же настроении, и я все еще боюсь не преуспевать, если мы не захотим приложить усилия, чтобы изгнать страсть и искать истину ... ».
[25] - «Господа, я получил от вас послание, и я сделаю все зависящее от меня для добрых горожан и добрых товарищей и друзей, чтобы служить вам; честно говоря, это не так много, но я использовал слово вместо того, чтобы писать, я надеюсь представить важность ваших резонов, когда напишу об этом моему отцу и моему брату, если есть какие-то обязательства, которые я должен принять, я их придерживаюсь, но, когда нам предлагают все самое худшее, что может случиться, лучше надеяться с доверием на справедливость беспристрастного господина, ждать решения и покориться ему с радостью ... Я со всем наилучшим в моем сердце, господа, ваш любящий слуга и добрый горожанин. Арман де Грамон» Архив Байонны, Гиш городу Байонне, Бидаш, 18 августа 1671 года.

   

Буржуазная милиция не сильно озадачивается охраной города; на этот счет граф остается несгибаемым:

«... нет обиды на мессиров де Байонны, их город является самым удивительным в королевстве, и противоречие состоит в том, когда говорят: город никогда не был взят, поэтому его не возьмут... Я утверждаю, что, как хороший отец должен избегать самоуспокоенности, которая могла бы предать его детей огню, так мы не можем не быть слишком строги на страже Байонны для спасения города и его жителей, и я должен признаться, что во время войны, ... я много страдал от доверчивого сна людей, которые не желают рассматривать роковые случайности; потому что самый неверный человек в мире с заряженным пистолетом на самом деле опередит очень лояльного, оружие которого не готово.» (Мнение Монсеньера графа де Гиша по спорам, из-за которых город направил своих депутатов в Париж)

В феврале 1669 года граф принимает в Байонне отца Нитарда, премьер-министра и исповедника королевы Испании, который был вынужден отказаться от своих обязанностей и удалиться в Италию после государственного переворота дона Хуана (26).

Их разговоры были о политике; наш молодой Грамон удивлен, обнаружив так много откровенности и наивности в рассуждениях отца Нитарда, что позволяет ему отметить в своих мемуарах неизвестную и оригинальную сторону характера этого немецкого иезуита.

Граф заканчивает в это же время свои Воспоминания о пребывании в Голландии. Уединившись в библиотеке, расположенной на верху высокой средневековой башни замка Бидаш, он исписывает листы бумаги своим крупным почерком, рассказывая о событиях в Соединенных Провинциях с 1665 по 1667 год ... (27).

   

[26] - Иоганн Эберхард фон Нитард, немецкий иезуит, родившийся в Австрии в 1607 году, исповедник эрцгерцогини Марианны, последовавший за ней в Испанию, когда она вышла замуж за Филиппа IV; фаворит и премьер-министр в 1665 году, он был удален в 1669 году недовольными во главе с доном Хуаном Австрийским. Он отправился в Рим, где стал кардиналом в 1672 году и умер в 1681.
[27] - У библиотеки Тулузы есть рукописная копия оригинала с некоторыми примечаниями на полях (ms 538), копия восемнадцатого века с исправлениями от вероятного издателя; но не автора, как указано в Каталоге рукописей библиотеки Тулузы, Париж, 1885, с. 333. В этой рукописи представлены некоторые расхождения с изданием 1744 года, и она заканчивается (f ° 747) следующим предложением, которое не было издано: "Вот весьма правдивый отчет о том, что я видел своими глазами или узнал, и, если что-нибудь искажено или является противоречащим чему-то другому, я могу по крайней мере заявить, что моим желанием не было сообщить наименьшее количество известной мне правды.")

   

Некоторые намеки на его несчастье проскальзывают у него. Таким образом, чтобы прогнать печаль, он спускается во второй внутренний двор и с террасы, бросает взгляд на лесистые холмы, посевы, широкие луга, перемежающиеся с садами с пышной листвой, зеленью и шумящей водой - радостная картинка в рамке камней суверенного сооружения, которое в течение нескольких лет украшал маршал де Грамон.

В замке По Гиш ежегодно будет председательствовать в Штатах Беарна. В этой королевской резиденции, где рождалась любовь его прабабки Коризанды д'Андуэн и Генриха Наваррского, он несколько раз провел длительное время. Иногда он выходил за ворота, чтобы держать новорожденного на крещении в старой церкви Сен-Мартен: 15 июля 1669 года это был Луи Арман де Лагонтан, будущий путешественник, авантюрист и философ, предшественник Руссо и Дидро, выдвинувший жесткое обвинение против европейской цивилизации в своих «Воспоминаниях о Северной Америке»; 20 августа 1669 года - Марта Питель де Лоншам, еще один ребенок актера из труппы Конде, вероятно, приехавшей в По давать представления во время проведения Штатов.

Но в столице Берна в конце 1669 года вспыхивают серьезные разногласия между графом и Парламентом Наварры, «который, вместо того, чтобы соблюдать законы, очень любит нарушать их ...»

Парламент обвиняет губернатора в желании уменьшить власть магистратов и увеличить полномочия наместников Наварры, входя «во дворец с помпой и под звуки фанфар», являясь к службе, «окруженный охранниками, вооруженными мушкетами и покрытыми перед Святыми Дарами», в отстаивании «в переговорах с Первым президентом права именоваться Монсеньором», в попытках дать «судам в отправлении правосудия гораздо больше, чем Парламенту», Наконец, высшее и последнее оскорбление - «благожелательность к протестантам ... и поддержка требования, что Штаты должны утвердиться в качестве суверенных законодателей ... »

Претензии к Арману де Грамону таковы, что Парламент считает себя обязанным написать королю доклад, содержащий десять статей, обвиняющих поведение губернатора; кроме того, в той же тетради было восемь статей против Штатов и одиннадцать против реформатов.

При поддержке духовенства Парламент направляет своих депутатов ко двору для представления доклада; он особенно не соглашается с графом в вопросе его власти и в отношении протестантизма (28).

   

[28] - Граф де Гиш очень смело защищал протестантов в Беарне. Arch. de Pau, Elie Benoit, Histoire de l'Edit de Nantes

   

Но у Гиша есть для его целей Штаты, другими словами, мнение страны. Он также отвечает жалобами в докладе на каждую из статей Парламента. Это не ответы юриста, но большого сеньора, с остроумием и эрудицией оценивающего Парламент фразами: «... все его рассуждения исчезают в воздухе при двух звуках трубы», - пишет граф, имея в виду суд Наварры и далее: «... у нас в Беарне своего рода подобие Афинского совета, узурпированного тиранией тридцати, где жизнь Сократа подвергалась бы не меньшему риску, вернись он в этот в мир ...».

И он дает такой портрет первого президента Тибо де Ла Ви, что Мольер наверняка не отказался бы от него своего для Тартюфа:

«... кажется, что с особой тщательностью каждый день этот голос Религии, почитая внешние проявления и действуя прямо против ее принципов, хочет, несмотря на установления царя Давида, чтобы пустой болтовни было достаточно в делах с Богом, что сердце бесполезно, что человек делает себе приятное, принося в жертву правосудие, и наслаждается болью и местью, короче говоря, считая, что Творец может быть удостоен чествования через преследование его созданий, а регулярное участие в службах освобождает от законов Декалога ...» (29)

   

[29] - Тибо де Лави, первый президент Парламента Наварры, женился в Бордо 20 января 1643 года на Маргарите Майаром; умер в 1684 году.

   

Торжественным решением от 15 сентября 1670 года Людовик XIV удовлетворил молодого губернатора, оставив его судьей по спорам между католиками и протестантами, но добавил к нему, однако, либерального интенданта Агессо.

   

page

Донжон (XIV в.) в Шато-де-Бидаш.

На верху этой башни находилась библиотека, в которой граф де Гиш дописывал и редактировал свои "Мемуары о Соединенных Провинциях".
(фото Жана Робера)

   

В сентябре 1670 года граф де Гиш доставил в тюрьму замка По главу восставших в Виварэ, Рура, арестованного в Сен-Жан-Пье-де-Пор, при попытке отправиться в Испанию.

Это прелюдия к восстанию, которое должно было зародиться в Стране Басков через несколько месяцев, как сам Рур хотел дать понять графу де Гишу? 22 сентября 1668 года и 13 июля 1670 года Людовик XIV издал указы, которые учреждали регистрацию моряков. Несмотря на неоднократные приказы общины Лабурда не подчинились, и в ноябре 1670 года они все еще не повиновались. Отправка военно-морских комиссаров для этой цели спровоцировала беспорядки, и Гишу пришлось вмешаться, чтобы успокоить умы.

В январе 1671 года он получил амнистию для мятежников, а Людовик XIV доверил ему лично причисление матросов к пяти или шести классам. Граф хочет использовать умеренность, но сталкивается со многими трудностями; его плохо поддерживают, возможно, он даже предан.

Если сила будет использована, то баски отправятся в Испанию. Гиш хочет завоевать доверие и заставляет их делать причисление самостоятельно. Но, находясь в замке Уртюби 16 февраля, он узнает, что Урюнь отказывается делать списки. Он отправляется туда и находит на месте людей с оружием. Три мятежника приближаются к нему, приставив «дула ружей к его животу почти вплотную».

Без спешки наш молодой Арман поднимает стволы своей тростью, продвигая лошадь на пять или шесть шагов и спрашивая повстанцев, хотят ли они заставить его выглядеть лжецом перед королем, коль скоро он заверил Его Величество в их послушании. Затем он вызывает их в Уртюби на следующий день. Новый провал: депутаты уверяют, что общество готово умереть на службе у короля, но оно никогда не подчинится призыву моряков.

На этот раз граф угрожает, обещает виселицы и галеры; он уверяет в наличии сил, которыми cможет распорядиться, в своем губернаторстве и на своих землях, но, не используя их, гуляет по улицам, «по которым за ним следует только малое число сопровождающих». Наконец он успокаивает мятеж, не теряя при этом терпения.

«...было показано чужим и своим, что можем использовать кнут, и что доброта Его Величества удовлетворена исправлением».
«Эти люди, так привязанные и настолько подверженные своей натуре, которые несколько раз пытались убить меня, наконец, последовали за мной в Байонну с аккламациями и подарками, матросы под звуки флейт и бубнов, которыми мы наслаждались вместе с М. д'Агессо, занятым посадкой на корабль ... »

В августе 1671 года, находясь в По на Штатах Беарна, Гиш встретился Луи де Фруадуром, комиссаром, назначенным Людовиком XIV для продолжения реформирования и сохранения лесов Наварры. Король хотел строго наказывать тех, кто занимается расчисткой и вырубкой в лесах его королевства. Прежде, чем сообщить Штатам о приказах Его Величества, Арман де Грамон оказал влияние на Фруадура в том, чтобы король проявил снисхождение к правонарушителям, «желая обеспечить людям своей провинции все возможное послабление, которое только зависело него».

Внезапно граф вызван ко двору. Не теряя ни минуты, он отправляется в Париж, а 28 сентября приветствует короля в Сен-Жермене.

   

Возвращение ко двору, начало Голландской войны и последняя кампания

   

Про Гиша вспомнили, да, но при условии, что он отдаст свою должность полковника Французской гвардии. Во главе столь важного полка своего военного дома Людовик XIV больше не хочет видеть интригана, пытавшегося замахнуться так высоко.

И Грамоны сносят последствия. 28 октября, ровно через месяц после возвращения, граф и его отец маршал-герцог отказались от своей должности, которую они увидят в руках герцога де Ла Фейяда, покорного и преданного придворного.

При дворе Гиш больше не находит Генриетту Английскую, умершую более года назад. Он действительно страдал? Мы знаем только, что двор признал его изменившимся, смущенным. «Он выглядел так необычно, что все вокруг смеялись над ним ... » Тем не менее, он остается «героем романа, непохожим на остальных людей».

Зимой 1671-1672 гг. он значится среди поклонников прекрасной герцогини де Бриссак. Несмотря на продолжительные визиты к последней он предпочитает салоны герцогини де Буйон, м-м де ла Саблиер и м-м де Ла Файет, где собираются художники, писатели и большие сеньоры-либертины.

Гассендисты и картезианцы рассказывают об автоматизме животных. Весной 1672 года отец Парди, бывший соученик графа де Гиша, посвящает ему свое «Рассуждение о сознании зверей». «Я очень вам обязан, - сказал граф, поблагодарив его, - за то, что вы предоставили мне безошибочное средство для обращения всех дам двора в картезианство». В то же время Арман де Грамон отдал в руки отца Парди мемуары, написанные по-гречески им самим, «чтобы быть услышанным меньшим числом лиц, чем в случае, если эти мемуары попадут в другие руки».

Но Людовик XIV объявил войну Голландии; приказом от 20 апреля 1672 года Гиш назначен генерал-лейтенантом в армии Месье Принца. После быстрого марша Конде первого июня осадил Весель. Он овладел им за три дня и поручил графу де Гишу переговоры с депутатами. После захвата Эммериха, фортов Халфта, Доркеля и Кесселя, армия сосредоточилась на берегах Рейна напротив Tolhuis (Толхус, Толюи).

11 июня Гиш отправляется проверить броды (30). Несмотря на осторожный совет Конде, помня о переправах вплавь польской кавалерии на реках московитов, он хочет попробовать проход. Король дает ему свое одобрение. 12-го на рассвете он выстроил эскадроны в боевом порядке на берегу. Подавая пример, Гиш трогает свою лошадь и бросается в реку.

За ним следуют добровольцы из числа знати и полк кирасиров короля. Но в тот момент, когда голландская конница продвигается к середине Рейна, разряжает свои пистолеты, свалив некоторых всадников. Гиш переправляется в окружении своих дворян, а батарея королевской армии, размещенная на берегу, посылает свои ядра по голландскому эскадрону, быстро рассредотачивая последний. Река свободна. На противоположном берегу голландская пехота демонстрирует некоторое сопротивление и смертельным залпом убит неосмотрительный герцог де Лонгвиль.

Не тратя времени, Гиш разместил свои войска на отвоеванной земле и остановил насилие и грабеж французской армии в башне Толюи. Людовик XIV в свою очередь пересекает реку по понтонному мосту; он с энтузиазмом и публично обнимает графа де Гиша. Король должен был написать: «Я присутствовал при переправе смелой, энергичной, полной великолепия и славы для нации».

   

[30] - Гиш, который был героем прохода, кажется, приносит этому действию его истинную ценность. Наполеон назвал это «военной операцией четвертого порядка ...». (Краткое описание войн маршала де Тюренна в мемуарах, Париж, 1840, 841.) Кузен графа де Гиша, маркиз де Фекьер, пишет в своих Мемуарах: «Я не буду говорить здесь о знаменитом проходе Рейна в Толюи ...потому что это действие, в котором единственно безрассудство было причиной его успеха, и его никогда не следует приводить в качестве примера для подражания.» Венецианский посол Франческо Микель настаивает на стремлении графа де Гиша вернуть милость и выполнить сложное задание: «Поэтому, следуя желанию вновь обрести прежнее положение, он взялся добиться славы любой ценой.» Такие суждения имеют место наряду с панегириками.

   

Кажется, граф восстановил королевскую милость. «Король сильно смягчился по отношению к графу после отваги, проявленной им при пересечении Рейна», - пишет Прими Висконти. Но у Гиша были могущественные враги. «Герцог де Ла Фейяд, опасавшийся графа де Гиша, потому что командовал гвардейским полком, который должен был быть у графа, с помощью некоторых придворных через пять-шесть дней перевернул направление мыслей короля и заставил его рассматривать, как незначительное и даже бурлескное, предприятие, поначалу вызывавшее восхищение... »

Столкнувшись с этими интригами придворных, Арман де Грамон, который должен был использовать дипломатию, демонстрирует свое тщеславие и свою высокомерность в апартаментах Версаля и Сен-Жермена. «... он хотел всегда управлять и решать все самостоятельно, когда было уместно только слушать и быть гибкими: это вызвало всеобщую зависть и, наконец, своеобразное отчуждение от короля... »

В апреле 1673 года он служит при Тюренне. 25-го он прибывает в Зост, откуда пишет в Конде 10 июня: «Если имперцы приблизится, у V. A. C. (Вашего Светлейшего Высочества) будет отчет в газете; но я не думаю, что это удержит меня от рассказа». Затем армия следует в Корбах в графстве Вальдек, и граф де Гиш, посещая Кассель, встречается с графом де Шаваньяком, написавшего в своих «Мемуарах»:

«Я поддерживал большую дружбу с первым [графом де Гишем], который казался очень способным для великих дел, и если хорощее мнение, которое он имел о себе, сопровождалось небольшим тщеславием, то оно компенсировалось тысячью очаровательных качеств его ума и его личности.»

В сентябре Тюренн продвинулся во Франконию, чтобы встретиться с Монтекукколи, командовавшим имперскими войсками.

«... Армия противника прибыла вчера в Лауфф ... мы все еще идём к Тауберу. Будем там послезавтра; враги создают магазины в Нюрнберге и Швайнберге, чтобы дать нам неопределенность в ведении войны, или к Швабии, или к Гессену. Мы находимся посередине ... »

Задумав дать решающее сражение, Тюренн выстроил свою армию 13 сентября около Оксенфурта; Гиш командует левым крылом кавалерии. Но Монтекукколи ускользает, и результат - это только стычка, в которой граф ведет пятьдесят драгунов.

«... Были очень острые стычки, - рассказывает будущий маршал де Виллар, присутствовавший там среди прочих, - где граф де Гиш, генерал-лейтенант королевской армии, продвинувший свое крыло, рисковал оказаться в сражении с большой невыгодой в положении. Но виконт де Тюренн, заметивший это, пришел на полной скорости, снял флаги батальонов и выставил только волонтеров... »

17 сентября Гиш умело захватил небольшой городок Айя на Голке. Злоупотребляя вежливостью командира этого места, он вовлекает его в длительную беседу, в то время, как ворота захватили драгуны. Молодой Арман отмечает, что командир «не был знаком с сюжетом Монтеня об опасных переговорах...» Вероятно, если командир не читал «Опыты», то Гиш, со своей стороны, прочитал Макиавелли.

Через четыре дня во главе отряда кавалерии он вошел в Мариендаль; он патрулировал окрестности, пока Тюренн не послал ему шесть тысяч человек, чтобы защитить Ашаффенбург. Но Монтекукулли срывает планы Тюренна и, воспользовавшись уходом епископа Вюрцбурга, двигаясь вдоль правого берега Майна, направляется в Майнц и, похоже, угрожает Эльзасу. Тюренн отступает.

12 октября Гиш покидает Ашаффенбург. Он изнурен перенапряжением; он полностью отдал себя сохранению этого места, и болезнь уже давно подрывала его силы.

   

[31] - 3 сентября 1672 года, Жюстель написал Ферма: «... граф де Гиш очень болен ». библ. Тулузы, ms. 846, f 106. Три месяца спустя Сен-Морис заявил: «... Граф де Гиш ... отечный и выглядит, как конченый человек ...»

   

Кроме того, он поглощен печалью, будучи не в состоянии вернуть королевскую милость.

После возвращения через Рейн в Филипсбурге французская армия вступила в Пфальц, а 6 ноября разместилась в Кройцнахе. Несмотря на отдых, лихорадка не оставляет молодого Грамона. И 29 ноября 1673 года он после полного покаяния скончался на руках своего брата графа де Лувиньи.

 

 

 

 

Заключение

   

Можно сказать, что граф де Гиш был типичным представителем молодого двора Людовика XIV: вольнодумец, распутник, дерзкий и самонадеянный, но украшенный самыми блестящими качествами своей нации, храбрый, щедрый, образованный, остроумный и привлекательный кавалер, сражающийся против врагов на поле битвы или сочиняющий катрен в алькове.

Это еще не «достойный человек» конца века, разумный, гибкий, приспособленный к требованиям придворной жизни и сладости мирского бытия.

Ученик «petits-maîtres», увлеченный своим благородством, он останется нераскаявшимся фрондером.

Своенравный, он наслаждается романтическими ситуациями, иногда бурлескными, выделяясь чем-то особенным, хочет навязать себя обществу именно таким.

Подготовленный в школе Конде и Тюренна, он будет хорошим офицером, знающим, как вести свои войска, и любящим смелые действия.

В своем губернаторстве в Беарне и Наварре он будет защищать муниципалитеты, уважать религии, продолжать традиции своих предков, принимая обязанности, возложенные на него королевской властью, управляя провинцией со здравым смыслом и преданностью.

   

lorem

© Nataki
НАЗАД