page

Liselotta

   

Елизавета Шарлотта Пфальцская, герцогиня Орлеанская
( Élisabeth-Charlotte du Palatinat, нем. Elisabeth Charlotte von der Pfalz)
(27 мая 1652 — 8 декабря 1722)

   

из "Mémoires sur la cour de Louis XIV et de la régence: extraits de la correspondance allemande de Madame Elisabeth-Charlotte, Duchesse d'Orléans..."
(Мемуары двора времен Людовика XIV и Регентства: из немецкой корреспонденции Мадам Елизаветы-Шарлотты Пфальцской, герцогини Орлеанской)

   

Генриетта Английская, первая жена Месье, брата Людовика XIV

   

Месье сам по себе являлся причиной интриги Мадам с графом де Гишем. Это был фаворит Месье, и, говорят, он был красив, и Месье умолял Мадам полюбить графа де Гиша, находя хорошим, что он все время находится возле нее. Грубый со всеми, он был полон тщеславия, приложив все свои усилия, чтобы угодить Мадам любовью.

Он преуспел на самом деле при поддержке своей тети, мадам де Шомон, которая была гувернанткой детей Мадам. Однажды Мадам вошла в комнату этой дамы под предлогом увидеть своих детей, но на самом деле для беседы с графом де Гишем. У нее был камердинер по имени Launois, которого я еще видела у Месье: ему было приказано дежурить на лестнице, чтобы предупредить, если придет Месье. Вдруг вбежал Launois, говоря: «Здесь Месье, он идет вниз». Любовники были напуганы, граф мог быть спасен прихожей, потому что люди Месье были там. Launois сказал графу спрятаться за дверью; затем он побежал навстречу Месье, ударил его головой в нос, отчего у Месье началось сильное кровотечение.

В то же время он говорил: «Месье, я прошу вас, я хотел быстро добежать до двери.» Мадам и мадам де Шомон бросились, напуганные, с платками, разместив их вокруг принца так хорошо, что граф де Гиш успел выскочить из комнаты на лестницу. Месье увидел, что кто-то бежит, но он предполагал, что был с Launois, бежавший в страхе. Он никогда не узнал правду.

Что заставило меня увериться в невиновности покойной Мадам, так это то, что после получения последних таинств, она извинилась перед Месье за все проблемы, которые она доставила ему, и уверяла, что надеется взойти на небо, видя, что в основном она не обидела своего мужа.

Я нахожу M Монмута хуже графа де Гиша; потому что он был бастардом брата Мадам, и ее инцест был двойным грехом. Мадам Thiange, сестра мадам де Монтеспан, вела интригу герцога Монмута и Мадам.

Утверждают, что Мадам не была красавицей, но в ней было столько грации, что она была очень хороша. Она никогда не прощала; она хотела отъезда шевалье де Лоррена. Она сделала это; но он с отмстил.

Из Италии он послал яд одному провансальскому дворянину по имени Morel; этот человек, когда мне дали его в качестве первого дворецкого, совершил у меня кражу; его заставили продать свою должность. Это Morel был умен, как дьявол, но, что называется, без веры и закона, и он признался мне, что не верит ни во ничто. На момент его смерти он не хотел слышать о Боге, говоря о себе: «Оставьте это тело, оно никуда не годится.»

Он был человеком, который воровал, лгал, давал ложные клятвы: он был атеистом и гомосексуалистом, державшим школу, продававшим мальчиков, как лошадей, и собирая в опере партер на свои торги. Это совершенно верно, что покойная Мадам была отравлена; но без ведома Месье: в то время, как мошенники приостановили планы отравить бедную Мадам, они совещались, сообщить ли об этом Месье или нет. Шевалье де Лоррен сказал, что нет, не говорите ему, ведь он не может молчать.

Поэтому они убедили Месье, что голландцы дали Мадам медленный яд, который возымел свой эффект только здесь. Таким образом, мы видим, что нечестивая Gourdon, по крайней мере, не сыграла никакой роли в этом случае; но это правда, она обвинила Мадам перед Месье, и она, служа, оговаривала всех.

В воде с цикорием Мадам не было яда, и Effiat отравил ее более утонченным способом; из-за того, что другие могли попробовать эту воду, а Мадам одна отпила из своей чашки. Камердинер, который был у Мадам, умер, рассказав мне, что, когда в утренние часы Месье и Мадам были на мессе, Effiat пошел в буфет и, взяв чашку, потер ее изнутри бумагой. «Месье,- спросил лакей, - что вы делаете у нашего шкафа и почему касаетесь чашки Мадам?»

Тот ответил, что умирает от жажды и, видя грязную чашку, протер ее бумагой. Во второй половине дня Мадам попросила воды с цикорием, выпив которую, она воскликнула, что та была отравлена; те же, кто присутствовал, пили эту же воду, но не ту, которая была в чашке; Именно поэтому они не испытали неудобства. Мадам были вынуждены отнести в постель, ее болезнь обострилась, и в два часа ночи она умерла в страшных муках; чашка исчезла, когда попросили найти ее, и обнаружили позже; но уже полностью чистую и прокаленную в огне.

Много лет в Сен-Клу ходили слухи, что дух покойной Мадам появляется у фонтана, где она сидела в жару; ибо это очень прохладное место. Однажды вечером лакей маршала Clairembault, отправившись за водой из фонтана, увидел что-то белое и безликое. Призрак, который сидел, встал в два раза больше человеческого роста; бедный лакей бежал в ужасе; он заверил, что видел Мадам, заболел и умер. Тогда капитан замка пришел через несколько дней после того к фонтану и видел призрак ходящим; он угрожал сотней ударов, если тот не признается, кто это.

Призрак сказал: «Ах, M Lastera, не делайте мне зла, я бедная Philipinette.» Это была старуха из деревни, семидесяти семи лет от роду, потерявшая все свои зубы, с покрасневшими глазами, большим ртом, большим носом и отвратительным лицом. Ее хотели отправить в тюрьму, но я вступилась за нее.

Когда она пришла, чтобы поблагодарить меня, я сказал ей, что злость берет у нее верх над разумом, вместо того, чтобы лечь спать. Она ответила, смеясь, что в своем возрасте она мало спит; и должна делать что-то, чтобы пробудить дух. И была совершенно уверена, что те, кто не испугается ее белой простыни будут бояться ее лица. Перепуганные на смерть корчили такие гримасы, что она умирала от смеха. Это ночное удовольствие оплачивало ей неприятности от изношенного платья в течение всего дня.

Если о покойной Мадам лучше заботились, чем обо мне, то из желания угодить королю Англии, который очень любил свою сестру. Мне говорили, что как-то застали покойную Мадам и мадам де Монако за участием в разврате.

М-м де Лафайет, написавшая историю покойной Мадам была ее близким другом, но она была близким другом еще и М де Ларошфуко, который до конца всегда оставался рядом с ней. Утверждают, что эти двое друзей создали роман о принцессе Клевской.

   

   

Мадам де Монако любила женщин, это правда; она бы хотела направить меня по такому пути, но это не удалось, принеся ей столько расстройства, что она плакала. После того она хотела, чтобы я влюбилась в шевалье Вандома, но безрезультатно. Она часто говорила, что не знает, какая натура у меня, так как меня не заботили ни мужчины, ни женщины в необходимой степени, и что немецкая нация холоднее, чем любая другая.

Мне нравятся хладнокровные люди; бедный Дофин Баварии адресовал мне все легкомыслие молодости, зная, что я ненавидела этот характер. Лжи и предрассудков никогда не было в моем случае.

Я убеждена, что герцогиня де ла Вальер всегда очень любила короля. Монтеспан любила из амбиций, Субиз - из интереса, Ментенон - по тем или другим причинам. Фонтанж любила тоже, но, как героиня романа. Это была безумно романтичная женщина. Ludres была также очень привязана к нему, но королю скоро надоела. Что до мадам де Монако, я не положила бы руку в огонь, что она спала с королем. Во время влюбленности короля в нее Lauzun имел дела со своей кузиной; но попал в первый раз в опалу. Он запретил своей возлюбленной видеть короля; однако, однажды она сидела на земле, поддерживаемая королем, а Lauzun, который, как капитан стражи, находился в комнате и был охвачен такой ревностью, что в беспамятстве, делая вид, что шагает, наступил так сильно ей на руку, которой мадам де Монако опиралась на землю, что чуть не раздавил. Так король догадался об их сюжете и упрекнул; Lauzun ответил гордо; затем он был отправлен в первый раз в Бастилию.

lorem

© Nataki
НАЗАД