Кардинал Джулио Мазарини
(Jules Raymond Mazarin)
(1602 - 1661)

Lettres du cardinal Mazarin pendant son ministère, publiées par Adolphe Chéruel et le vicomte Georges d'Avenel, Paris, 1872-1906, 9 vol., Collection de documents inédits.
фрагменты и анализ писем

   

   

   

Мазарини хвалит хороший порядок, установленный им в губернаторстве, но сожалеет, что он взял на себя обязательство даровать жизнь человеку, который планировал огромные преступления и с помощью которого могли бы узнать все подробности заговора. Он заканчивает информацией о достоинствах, данных графу де Гишу, сыну маршала.

   

Я не говорю о состоянии королевской армии и армии врагов, потому что М. граф де Гиш сможет сообщить вам, кроме всего прочего, как мы взяли Ла Капель в присутствии всех их сил из Нидерландов, и что враги после того, как сняли осаду Сен-Гийена и приблизились [в пределах лье] к нашему лагерю, объявив, что они хотят помочь этому месту, довольствовались лишь ролью зрителей его захвата, и, вероятно, завершат кампанию, как они и начали, то есть оставаясь в обороне.

Но после этого, думаю, я должен сказать вам, что ничто не может преувеличить то уважение, которое он (граф де Гиш) приобрел своей смелостью в каждом опасном случае, который он ищет даже со слишком большим пылом и рвением, с его терпением в усталости и с его мягкостью и вежливостью по отношению ко всем. Я думаю, что вы не будете избалованы изречением этих истин кем-то, кто не будет вас обманывать, и кто с такой же искренностью попросил бы вас об обратном, если бы у вас было такое желание искать пути исправить это. Я прошу вас быть уверенным в этой страсти, имеющейся у меня к тому, что касается вас, и что никто не может быть больше, чем я, и т. д.

   

Граф де Гиш очень бодр (1), и вполне могут быть люди более крепкие, чем он, но не более энергичные для своего возраста и не такие выносливые. Я не буду писать вам по-испански, так как вы не отвечаете мне; но я скажу вам на всех языках, что у вас нет более верного слуги, чем я.

   

[1] - Добавим. Мы должны особо подчеркнуть - графу де Гишу тогда было 19 лет (здесь и далее примечение издаталя).

   

Маршал де Грамон имеет много власти своим умом (2), и если он возьмет на себя труд действовать, как я прошу его, и сообразно интересам, это может привести к хорошим результатам переговоров, которые он держит в своих руках. Надеюсь, тем более, что все будет хорошо.

   

[2] - Граф де Гиш, старший сын маршала, был в то время самым близким другом Филиппа Французского, герцога Анжуйского. Принцесса Палатин и м-м де Фьенн, со своей стороны, были в тесном контакте с этим принцем настолько, что, согласно Бюсси (Мемуары, II, 76), даже говорили, что м-м де Фьенн поспособствовала для Палатин в качестве первого любвного опыта герцога Анжуйского. Близкие с принцем, один из которых был фаворитом, а другая любовницей, Гиш и Палатин должны были постоянно общаться; и Мазарини побуждал маршала, в свою очередь, использовать влияние на сына, чтобы действовать через него на Анну де Гонзага.

   

Я не буду давать вам новые уверения в моей преданности и моей дружбе, потому что вы должны быть полностью уверенны в них; но обязан сообщить вам о новых оценках поведения вашего сына, и я скажу вам, что король и королева испытывают определенные страдания от его присутствия рядом с Месье.

Я прошу вас, чтобы никто не проник в то, что я написал вам, но найти средства исправить ситуацию умело и с вашей обычной осторожностью; Их Величества, из уважения к вам, скрывают обстоятельства и не желают что-либо предпринимать по отношению к нему(3).

Мы пили за ваше здоровье с ММ. Фюртембергом и [de Blom], и они заверили, что вы не забудете меня в боях, которые часто проводятся во Франкфурте с бокалом в руке. Они крайне довольны вами, и мне очень приятно рассказать вам об этих похвалах.

[3] - Эта дружба графа де Гиша и герцога Анжуйского несла угрозу кардиналу, потому что граф поддерживал связь, которая сложилась между Месье, с одной стороны, и с другой - принцессой Палатин и мадам де Фьенн, открытыми врагами Мазарини.

Бюсси утверждает, что мадам де Фьенн устроила для Палатин первую любовь герцога Анжуйского.

   

   

   

   

Поздравления с той ролью, которую он сыграл в счастливом начале кампании. Прадель должен командовать ротой гвардейцев под началом графа де Гиша.

   

Мазарини поручает ему выразить графу де Гишу, насколько он  огорчен его ранением. Рекомендация по выдаче денег артиллерийским офицерам. Уход в госпитале.

   

Благодарность за новости, которые он прислал. Запрашиваемые подробности о ране графа де Гиша. Новости о графе Брольо, который, должно быть, умер, и маркизе де Бираге, здоровье которого вызывало беспокойство. Мазарини удивлен, что Тюренн просит новых артиллерийских офицеров; он полагал, учитывая посланных гран-мэтром артиллерии, что в армии их было более, чем достаточно.

Сообщение о предстоящем прибытии нового подкрепления.

   

Мазарини отправил дворянина, чтобы успокоить его по поводу раны, полученной графом де Гишем, сыном маршала де Грамона. Его нужно перевезти в Кале, где Мазарини позаботится обо всем необходимом.

   

Шевалье де Грамон, прибывший за три или четыре часа до графа де Гиша подробно рассказал нам все новости об осаде и врагах и заверил нас в смерти маршала Окинкура, который получил мушкетную пулю, пытаясь вместе с Бутвилем и другими прорваться через нашу охрану. Мы будем ждать подтверждения.

   

Я рад, что задержал сьера Граве на три-четыре дня, так что он должен принести хорошие новости о победе в сражении, которое было дано 14-го числа этого месяца, утром, в дюнах вблизи Дюнкерка, и иметь возможность твердо заверить М. маршала [де Грамона], что М. граф де Гиш вскоре выйдет из дела, и его никоим образом не искалечит рана, которую он получил в руку.

   

Мазарини сообщает ему, что граф де Гиш, его сын, вскоре полностью оправится от раны, полученной при осаде Дюнкерка.

   

Я подожду личной встречи, чтобы однажды рассказать вам о заговорах (4), которые начинали формироваться, когда мы увидели короля в опасности, но как-то случилось, что они не причинили большого вреда, если, подчиняясь приказу королевы, я решил продолжить службу.

   

[4] - В этих заговорах граф де Гиш, сын маршала Грамона, которому Мазарини пишет здесь, принял довольно значительное участие.

Многие уже увивались вокруг Месье, чтобы завоевать его расположение.

Лучшим другом Месье был граф де Гиш, который соблюдал постельный режим после своей раны, и которого герцог Анжуйский навещал каждый день. Кардинал тоже был там, если верить Бюсси-Рабютену, и не был удовлетворен позицией этого молодого человека. Поэтому, когда король выздоровел, а мадам де Фьенн, главная зачинщица интриг, враждебных Мазарини, была изгнана из двора, граф де Гиш, не будучи изгнанным lettre de cachet, как поступили бы, если б не приняли во внимание услуги, которые его отец оказывал во Франкфурте, получил извещение двора, что воды Анкосса в Верхней Гаронне будут полезны для лечения раны, полученной в армии во Фландрии.

   

Мазарини сообщает ему две замечательные новости: полное излечение короля и хорошее состояние раны графа де Гиша.

Затем он говорит с маршалом о конкретных вопросах, по которым у него были рекомендации.

   

Мазарини благодарит за письмо, которое он написал ему, хотя в этом не было необходимости. Выражения привязанности.

РЕЗЮМЕ

   

Итак, что можно сказать на основе приведенных выше писем? Я сознательно не стала приводить письма Мазарини не имеющие отношения к графу де Гишу, чтобы не создавать ненужный фон.

Эти письма охватывают собой очень небольшой период, но дают достаточно много информации по различным вопросам. Попытаюсь ее проанализировать, используя, в том числе, интереснейшие комментарии издателя.

   

1. Мазарини и граф де Гиш.

   

Интересно наблюдать эволюцию отношения кардинала к графу - от восторгов и дифирамбов осени 1656 до сухой вежливости весны 1660. А что между ними?

Желание использовать юного графа в политических интересах летом 1657, в тот самый момент, когда его отец отправлялся с посольством в Франкфурт. Явное возмущение влиянием Гиша на Месье весной 1658 и откровенный намек на его вызывающее поведение во время болезни короля в июле все того же 1658.

Т.е. управляемый и послушный Арман вдруг неожиданно выходит из-под контроля. Почему? У меня есть единственное объяснение такого кульбита со стороны уже миновавшего переходный возраст графа — это отъезд его отца-маршала с посольством летом 1657. Очевидно, родителю удавалось держать в узде своенравного отпрыска лично, но подобная тактика не срабатывала на расстоянии.

Отсюда и другой вопрос. А чем, собственно, была так называемая дружба Месье и Гиша? Она при ближайшем рассмотрении все больше напоминает поручение, данное старшими товарищами, отцом и кардиналом, по присмотру и направлению в нужное русло наследника престола. Лояльный сын лояльного отца.

И что послужило своего рода детонатором для включения режима неповиновения у Гиша? Навязанный ему неудачный брак, попытка обманутть его с должностью в полку Французской гвардии или что-то еще? А, может, и все вместе. Что бы то ни было, Гиш с определенного момента начинает вести свою собственную игру, не только отказываясь подчиняться правилам Мазарини, но и открыто примыкая к противникам кардинала.

   

2. Мазарини и маршал де Грамон.

   

Судя по переписке, у них действительно были хорошие дружеские отношения. Они явно неформальны. Любопытна ссылка на письмо, написанное Мазарини на испанском. А еще в фонде Грамонов есть письмо, адресованное кардиналом маршалу, на итальянском. И письмо из Германии частично на немецком. Видимо, не зря говорили о Грамоне, как о знатоке всех языков Европы. Что, впрочем, неудивительно, учитывая бурную молодость маршала герцога.

   

3. Ранение графа де Гиша.

   

Исключительно занимательная подборка писем периода ранения графа де Гиша при Дюнкерке. Даже удивительно, насколько это происшествие занимало окружающих. Конечно, можно понять волнение его отца, уже год сидящего в Германии. Но здесь и Тюренн накануне Битвы в Дюнах, и Мазарини, вынужденный проявлять заботу об уже не очень приятном ему сыне Чрезвычайного посла.

Мазарини вообще пытается вести с Гишем двойную игру еще с начала кампании 1658 г.. Он шлет ему письмо с поздравлением буквально через десять дней после того, как отправил на него жалобу его отцу. Распоряжается, правда, только через три дня, перевезти Гиша, раненого, из армейского лагеря в Кале, где находился двор и лучшие врачи. Отсюда можно также сделать еще один вывод, что армейские эскулапы не наделали явных ошибок в лечении, коль скоро граф руку все же не потерял.

Но кардинальская забота не возымела должного действия, и строптивый юнец при первом же удобном случае продолжил участвовать в кознях против Мазарини, как это явствует из письма от 15 июля 1658г.

   

4. И, наконец, самое последнее письмо — 25 апреля 1660.

   

Двор направляется из Тулузы через Байонну к испанской границе, чтобы встретить инфанту Марию-Терезию. Видимо, Гиша в этой процессии нет. Наверное, Грамоны готовятся к встрече высоких гостей в своих землях. О чем Гиш писал Мазарини не очень понятно. Но ответ, судя по приведенному анализу, весьма официален. Отношения испорчены окончательно.