Revue de Paris, LE COMTE DE GUICHE PAR MM SOPHIE GAY

литературно-критическая статья о романе Софи Гэ "Граф де Гиш", напечатанная в Revue de Paris в 1844 г.

Женщины, вошедшие в литературу в течение последних пятнадцати лет, слишком часто, надо признать, заслуживали упрек в том, что относятся к некоторым деликатным вопросам смело до опрометчивости. Это заблуждение не кажется нам непростительным в принципе; может быть не меньше желания, чем неопытности. Не обращая на это особого внимания, следуя точности и откровенности, человек выходит из должной меры. Кроме того, бывает, что мы отдаемся на волю случая, видя успех тех, кто очень смел, и это, несомненно, является результатом неопытности; но это тот эффект, о котором с сожалением должна сообщать критика.

Несколько вещей удивляют нас в новом романе м-м Софи Гэ; но то, что нас больше всего поражает, - увидеть, как этот автор изображает нового дона Хуана. Автор Графа де Гиша нацелен на то, чтобы, без сомнений, дать нам продолжение Мемуаров шевалье де Грамона. Не нужно слишком долго размышлять, утверждаясь в данном мнении. Чтобы продолжить Гамильтона сегодня, не следует брать его перо, умное и изящное, с легкими штрихами и шипами, не всегда неподражаемое. Следовало ли окунуть это оригинальное перо в едкую иронию Байрона?

Сам успех этой попытки был бы довольно двусмыслен для женщины. Что можно сказать об этой противоречивой непоследовательности в подражательности и дурном вкусе, которая показывает нам во всем объеме графа де Гиша, выпивающего вино его дяди шевалье де Грамона и играющего с пятнадцатью красавицами двора? Мадам Гэ утверждает, что граф де Гиш - очаровательный ветреник, который вскоре обещал превзойти шевалье де Грамона умом, красотой, безрассудством и великолепием. Если мы не будем подвергать сомнению слова писателя, мы сводим все к отрицанию его таланта. Работа м-м Гэ - лишь тяжеловесная компиляция всех мемуаров семнадцатого века, в которых записаны рождения и смерти многих персонажей того времени. Этому хаосу событий следует герой новых мемуаров, имеющих некоторые претензии на то, чтобы дополнить Сен-Симона, что не так легко, чтобы можно было сделать без проверки.

М-м Гэ рассматривает жизнь своего героя с рождения и показывает нам Ришелье и герцогиню Эгийон, его крестных отца и мать, а затем его на коленях у Анны Австрийской.

В молодости граф де Гиш испытал четыре изгнания, которые его любовь к мадам Генриетте Английской, а также к неосмотрительность и ошибки по причине этой любви, навлекли на него. Эти повторяющиеся изгнания, похоже, очень беспокоят м-м Гэ; она со всех сторон ищет первопричины: «Сын герцога де Грамона, - говорит она, - граф де Гиш был первым среди молодых сеньоров, сопровождавших юного короля. Семья герцога де Грамона доказала свою верность королевской власти во время волнений Фронды; молодой Арман подвергался опасности и считал себя в праве требовать от короля равноправия в сердце, если не равенства в ранге. Но привязанность короля и регентши к маленькому придворному становилась все холоднее, так как возраст и образование развивали превосходные способности Армана и изящество его персоны.» М-м Гэ не заканчивает это длинное объяснение, не бросая случайным образом три двусмысленных предложения, имеющих одно и то же значение. Это бывший фаворит, видевший вечную ненависть хозяина в привилегиях, приближенности и осуждении его. М-м Гэ могла бы остановиться на более простом и истинном, если бы лишь признала, что регентша, мать и королева, приняла решение удержать молодого графа вдали от персоны короля, поскольку Арман мог оказать на молодого Людовика XlV дурное влияние.

Без ссоры, без серьезной причины, добавляет м-м Гэ, между Людовиком XlV и графом де Гишем возникла взаимная недоброжелательность. Услуги, оказанные маршалом герцогом де Грамоном Франции, гордость, мешавшая королю признаться в зависти изысканности графа де Гиша, только сдерживали вспышку этой злобы. Арман де Гиш, по словам м-м Гэ, тип молодого французского сеньора. Он был среднего роста и хорошо сложен, его осанка выдавала военную выправку, его лицо было красивым, а фигура изящной. Граф с элегантностью носил придворное платье, все в нем указывало превосходный ум, но независимый от безрассудства, легкомысленный, порывистый до безумия, насмешливый до дерзости. Нужно ли было что-то еще в том месте вражды и доносов, зовущемся двором, чтобы дать предлог для королевской строгости? После того, как она набросала портрет своего героя, м-м Гэ не видит трудностей в том, чтобы заставить его говорить, обращаясь к Мадам, следующим образом: «Я готов на все, я обманщик, разбойник, убийца, если вы прикажете! Должен ли я заставить замолчать мою любовь? отомстить за вас? убить короля? Скажите слово, и я брошусь исполнять ваши приказы!» Гораздо меньше шансов услышать такое от сеньора двора Людовика XlV, изображаемого здесь, чем от одного из тех безумных героев, которых сегодняшняя мелодрама сама свергает с бульварной сцены.

Шевалье де Грамон наставляет своего племянника в принципах соблазнения, испытанных им на практике с красавицами двора и театра. Однако откровенность и вдохновенность молодой мастерицы приносят Арману почести в организации обольщения. Маргарита, юная белошвейка, затмевающая красотой самых прекрасных дам ее времени. Чтобы насладиться прелестями этой буржуазной любви, Арман де Гиш переодевается и изображает клерка нотариуса, и он побеждает без труда, поощряемый доверчивостью, доходящей до глупости.

Поэтому Арман де Гиш влюблен в Маргариту, когда внезапно его счастье нарушается непредвиденными событиями. Забыв двор возле Маргариты, Арман пожертвовал ради своей любви благосклонностью короля. Похвалив проницательность Людовика XlV в выборе уважаемых людей, которых он называет своим троном, м-м Гэ, запамятовав только что ею написанное, показывает его в окружении вульгарных льстецов. «После того, как Людовик XlV оставался в течение целого месяца в плену грубого фимиама принца де Марсийяка, - говорит она, - граф Гиш приложил все силы, чтобы вернуть короля к пикантным беседам и прелестям благородной дружбы.»

Но никогда не бывает бесполезно, если человек придворный и тактик. Умным перемещением граф де Гиш уравновешивает эту немилость и присоединяется к Месье. Анна Австрийская сама считает, что рада иметь дело с тем, кого мы когда-то представляли в качестве жертвы королевской злобы. Чтобы спасти короля от влияния неукротимого характера, королева, мы уверены, не думала, отказывается от М.графа де Гиша. «Молодой граф, - говорит м-м Гэ, - оставался при дворе в таком блестящем и завидном положении.»

Почти сразу романист ставит своего героя в конфликт с необходимостью упрочить положение женитьбой на м-ль де Бетюн, дочери герцога Сюлли. Однако ученик и блестящий соперник шевалье де Грамона обещает оставаться верным Маргарите. «Я женюсь на м-ль де Бетюн, если вы потребуете, и если это будет вам приятно, - сказал граф де Гиш маршальше де Грамон, - но я не утоплюсь, если у меня будет несчастье от этого.» «Чудовище! - восклицает маршальша, одна из великих дам двора, самая элегантная, - он слишком обаятелен, чтобы бояться презрения.»

Все эти факты и все эти речи даны нам как аутентичные, но было бы так же утомительно, как и бесполезно следовать здесь громоздкому и противоречивому рассказу о галантных приключениях, наиболее мягко которые можно назвать слезливыми и старомодными. Граф де Гиш получил право на наше внимание только в тот момент, когда принцесса Генриетта Английская обретает с неожиданным возвращением фортуны Стюартов и ее браком с Месье восторженность того же двора, где прошло ее детство. Она была презираема и унижена, и снова стала грациозной и легкомысленной в присутствии графа де Гиша. Несомненно, этот роман полон интереса к данному эпизоду, и история на этот раз помогла писателю. Все, что нам нужно, - это краткий обзор для доказательства данного факта.

Граф де Гиш превзошел короля красотой и элегантностью; он мог достичь равного с сувереном великолепия, но у него были и другие качества: его верность, его откровенность, независимость поставили его выше придворных, одновременно его героическая храбрость выдвинула его в первые ряды в армии. По своим качествам граф де Гиш заслуживал любви королевы. Людовик XlV отказался от руки принцессы Генриетты, утверждая, что ее детскость неприятна. Принцессе нравилось очаровывать, и она решила отомстить за оскорбительный отказ, представ перед Людовиком XIV во всем великолепии, которое юность и счастье придали ее красоте. Это соображение определило предпочтение, данное Месье перед другими принцами Европы. Принцесса только что вышла замуж, она была целиком занята местью. Ее красота была деликатной, ее грация бесконечной, ее ум тонким и изящным. Она хотела собрать в своем дворце все удовольствия, и желала направить на себя внимание короля, проявляя всюду непреодолимое очарование, лишившее молодого герцога Бекингема покоя и разума. Король был задет, он давал праздники, на которых Мадам была королевой. К несчастью, в прекрасную летнюю ночь в тени Фонтенбло, освежившись в прохладных водах, она позволила себе открыть тайную месть и радость своего триумфа. Король, раненный этим открытием, ответил не менее чувствительно, он обратил свои заботы к м-ль де Ла Вальер, которая, как он знал, любит его.

Именно эта соблазнительная кокетка, раздраженная поражением, и с сердцем, полным сожаления и ревности, стала той, которую граф де Гиш посмел любить, несмотря на равнодушие, которое он внушал, несмотря на королевскую власть, несмотря на ревность Месье и бесчисленные взгляды, следившие за ним. Вскоре Месье встревожился, а королева-мать была раздражена. Граф изгнан. Он удаляется из двора обезумевшим от боли и радости; потому что принцесса, увидев в любви графа де Гиша способ забыть оскорбление, полученное от короля, подала ему руку для поцелуя. Эта целомудренная ласка очищает сердце Армана; вульгарная любовь навсегда изгнана. Спрятавшись в уединенном квартале Парижа, он созерцает обожаемый образ, хранящийся в его сердце, и ему удается жить в ожидании тайных встреч и незначительных милостей, полученных внезапно, и возносящих его на небеса. Да, это чувство каждый день росло, несмотря на опасности, несмотря на шпионаж придворных интриганов, несмотря на измены и опасные сюрпризы, несмотря на саму злость, горечь и разобщенность, вызванные взаимной ревностью, это чувство было тем более драматичным, потому что он было возвышенным, оно заняло свое место в истории, и у него не было другого выхода, кроме смерти.

Граф де Гиш уже искал благородную смерть на чужой земле. Приказ принцессы, спровоцированный ложными сообщениями, заставил графа удалиться. Он отправился в Польшу, где сражался в отчаянии, когда получил портрет Мадам, который поместил на сердце, и это спасло его от пули в деле у Десны. Затем он появляется при дворе во всем блеске славы, которую он только мог пожелать, чтобы сохранить это в памяти Мадам. Случай приводит молодого графа к принцессе. Скрытые от всех глаз двойным маскарадом, они неожиданно встречаются на празднике, и признают друг друга в одно и то же время и впервые объясняются в безопасности.

Окончание этой прекрасной драмы, тем не менее, приближается. Вскоре граф де Гиш отправляется в свое четвертое изгнание в Гаагу. Мадам, королевская принцесса, жертва отмщения и ревности на ступенях трона, умирает от неизвестной болезни на глазах у короля, сохранившего к ней настоящую привязанность. Пораженный этим неожиданным и необъяснимым концом своей любви, граф ищет геройскую смерть при переходе Рейна. Но он находит там только самую завидную и самую бесполезную славу, а от его целомудренной и королевской любви остаются только бант, кружевной шарф и портрет. Он, вопреки воле короля, призывающего его ко двору, удаляется в маленький голландский городок. Погруженный в болезненную истому, он отвергает все заботы, и смерть на этот раз сдается перед его мольбами.

Эта драма, которая, очевидно, развитая сильной мыслью и умелой рукой, может подарить красивые сцены и трогательные ситуации. Это время жизни графа де Гиша вдохновило м-м Гэ на некоторые страницы, прочитать которые можно с интересом. К сожалению, на смертном одре графа де Гиша автор возвращается, не знаем почему, к Маргарите, которую Арман соблазнил и забыл. Романтическая экзальтация этого простого персонажа распространяет оттенок, близкий к высмеиванию, на последние страницы романа. Если во времена своей страсти Арман де Гиш использовал трюк для обмана этой бедной девушки, он был сильно виноват; но разве он должен был страдать так, чтобы, прилетев к душе, ожидавшей его, его душа была отвлечена от открывшихся небес столь грустным видением?

   

                  М.М.