Кампания виконта де Тюренна 1673 года

Часть III

   

Comte Philippe Henri de Grimoard, Histoire des quatres dernieres campagnes du maréchal de Turenne en 1672, 1673, 1674 & 1675
(Paris, 1780)
Comte Philippe Henri de Grimoard, Lettres et mémoires de Turenne
(Paris, 1780)

   

   

Граф Филипп Анри де Гримоар (Le comte Philippe Henri de Grimoard) родился 12 августа 1753 в Вердене и умер в 1815 - французский генерал и военный историк периода Революции и Империи.

   

   

На карте ярлыки ПУРПУРНО-РОЗОВОГО и БОРДОВОГО цвета обозначают места расположения основных лагерей войск виконта де Тюренна в первый и во второй-третий периоды кампании соответственно;
ярлыки СИНЕГО цвета обозначают места расположения основных лагерей имперских войск;
ярлыки ГОЛУБОГО цвета - для имперских союзников;
ярлыки ЖЕЛТОГО цвета помечают другие пункты, представляющие интерес.

Информацию можно посмотреть при нажатии на ярлык.

   

  

Третий этап

9 октября 1673 — 15 января 1674

   

Комментарий:
Прописными буквами (хотя бы однократно) в тексте выделены названия населенных пунктов, помеченных ярлыками на карте.

   

  

(стр.75) Монтекукколи покинул свой лагерь в ВИСТАЛЕ (ВУСТАЛЕ) и двинулся к БИБЕРУ (9 октября), а на следующий день - к ГЕЛЬХАУЗЕНУ (ГЕЛЕНХАУЗЕНУ) (10 октября), откуда он отрядил восемьсот драгунов, чтобы разрушить мост ЛАМБОЙ через Кинциг (выше Ханау) и занять проходы этой реки. Данные шаги ясно доказали, что имперцы планировали приблизиться к Майнцу; но маршал де Тюренн не знал об их скрытых замыслах. Они могли отправиться на Нижний Рейн или осадить Трир, а затем попытаться проникнуть в Лотарингию. Виконту было легко противостоять этому; но не помешать Монтекукколи присоединиться к испанцам и голландцам в направлении Бонна или Кельна; поскольку у Тюренна не было ни магазинов, ни возможностей для преследования немцев на Нижнем Рейне; кроме того, ему пришлось бы ждать подкрепления, которое маркиз де Вобрен приведет ему из Эльзаса. (стр.76)

Область, орошаемая Таубером, до этого момента снабжала французскую армию, которая, отойдя от этой реки, была вынуждена в то же время покинуть левый берег Майна из-за отсутствия провианта и из-за характера страны, ничего не представлявшей от Мильтенберга и вплоть до Рейна с точки зрения военных соображений; потому, предположив, что маршал мог остаться на Нижнем Майне, было необходимо заранее привлечь достаточно ресурсов из окрестностей Таубера; и он значительно ослабил себя, удерживая ВЕРТХАЙМ, БИШОФСХАЙМ, ЛАУДУ, КЁНИГШОФЕН, МАРИЕНДАЛЬ, ВЕНКСХАЙМ, РОТТИНГЕН, КРЕЛИНГЕН И РОТЕНБУРГ и поддерживая связь между позицией на Нижнем Майне и этими местами, которые были бы захвачены войсками Франконского круга в случае отступления французов. Враг, который должен был занять проходы на Верхнем Майне и который мог получить их в нижней его части, перебросив мосты в окрестностях Майнца, поставил перед необходимостью покинуть АШАФФЕНБУРГ; поскольку Тюренн не мог, как мы только что сказали, удержать это место из-за недостатка провианта, даже если бы имперцы не предприняли никаких попыток изгнать его; и этот генерал оставался там до последней крайности, желая выиграть время и не позволить Монтекукколи стать хозяином Майна на всем его протяжении; но отныне отступление становилось все более необходимым, так как следовало опасаться, что приближающаяся зима закроет французам дороги к их границам. Поэтому маршал решил накопить достаточно провианта и фуража для прокорма армии в течение пяти или шести дней, а затем двинуться через Бергстрат, чтобы достичь Неккера в направлении ЛАДЕНБУРГА, откуда он мог бы послать помощь в Трир через Филисбургский мост и сам идти туда, если имперцы нападут на это место, или, наконец, перекрыть им проход, если вопреки всей видимости они приблизятся к Баварии, дабы наказать курфюрста за его связи с Францией.

Тюренн, узнав, что враги, переправившись через Кинциг по мосту Геленхаузена, направляются на ФРАНКФУРТ, решил осуществить свой план, не теряя времени. Часть армии, которая все еще стояла лагерем в Венкхайме, была разделена на два корпуса. Первый - из сорока двух эскадронов и четырех батальонов - переправился через Таубер и под командованием Фуко разместился на высоте Насcиг около Вертхайма; второй корпус под командованием маркиза де Ренеля, сформированный из семи эскадронов, двух французских батальонов и войск из Кельна также пересек реку и расположился лагерем на высоте около Бишофсхайма. Целью этого было защитить фуражиров, занимавшихся сбором провизии со всех мест в окрестностях и в графстве Гогенлоэ и доставкой ее по Майну к лагерю в ВЮРТЕ, и чтобы войска могли легче поддерживать себя и иметь возможность добывать фураж, что становилось чрезвычайно проблематичным и тем более затруднительным, поскольку враги, размещенные в Вюрцбурге и в соседних местах, постоянно нападали на сельскую местность и беспокоили заготовщиков. (стр.77)

Имперцы, начиная с Геленхаузена, расположились лагерем в РОННЕБУРГЕ (11 октября), затем в БИШОФСХАЙМЕ [напротив Оффенбаха] (12 октября) и в БОККЕНХАЙМЕ (13 октября); на следующий день они построили мост через Майн возле лепрозория ниже Франкфурта, и в то же время переоборудовали лодки, оставленные ими прошлой зимой во рвах замка Майнца, для наведения моста через Рейн. Монтекукколи отрядил четыреста человек с пятью пушками и двумя мортирами, захватить ФРИДБЕРГ, направив принца Германа Баденского с этой экспедицией. Тот беспрепятственно вошел в город и осадил замок, охраняемый пятьюдесятью французами под командованием капитана пехоты Бондийе. Этот офицер энергично защищался; но пост был настолько плох, а гарнизон настолько слаб, что он был вынужден добровольно сдаться на следующий день. Эта потеря не имела большого значения для Тюренна, собиравшегося покинуть Ашаффенбург. Курфюрст Майнца послал сообщить ему, что если он захочет покинуть это место, то сам он будет нейтральным для обеих армий. Виконт немедленно воспользовался таким особым предлогом, чтобы с честью оставить плохую позицию, которая к тому же стала для него бесполезеной, и отправил в лагерь у Вюрта войска ее защищавшие (17 октября).

Враги, как только построили мост через Майн, прикрыли его голову укреплением, и граф Капрара перешел реку с тремя тысячами лошадей (17 октября), разместившись на равнине перед Заксенхаузеном [на Майне, напротив Франкфурта] и с восемью сотнями пехотинцев, расположившимися на гребне высоты у входа в этот город. Это было всего лишь уловкой, заставившей Тюренна приблизиться к Филисбургу из опасения, что имперцы сперва перережут путь его подкреплению, ведомому маркизом де Вобреном, а затем продвинутся в земли курфюрста Палатина, который, действуя в их интересах, немедленно заявит себя против Франции.

Уловки врагов все еще могли заставить заподозрить их в планах переправы через Рейн над Майнцем, чтобы затем войти в электорат Трир и вынудить маршала выступить на защиту Лотарингии; но этот генерал уже принял решение, учитывая тот факт, что даже если имперцы переправятся через Майн около Франкфурта, он не сможет заставить их сражаться, поскольку они обеспечили проходы по реке и, кроме того, были прикрыты лесами и ручьями. (стр.78)

Виконт приказал маркизу де Вобрену, доставившему ему три тысячи пехотинцев, двенадцать сотен кавалерии и четыре орудия, ожидать французскую армию на Неккере около Ладенбурга и собирать там лодки. Вобрен разбил лагерь пехоты в НЕККЕРХАУЗЕНЕ и расквартировал свою конницу в ЭДИНГЕНЕ и ЗЕККЕНХАЙМЕ. Эти войска не присоединились к Тюренну, чтобы избавить их от бесполезного марша и сэкономить провиант, которого едва ли было достаточно для отступления. Как только провизия была собрана вдоль Таубера, корпус Фуко покинул Насcиг (17 октября) и направился в Мильтенберг одновременно с тем, как маркиз де Ренель покинул Бишофсхайм, чтобы отправиться в Аморбах; на следующий день они оба прибыли в лагерь у Вюрта (18 октября).

Враги вернули на правый берег Майна войска (19 октября), отправившиеся на левый берег под командованием графа Капрары, разобрали свой мост, чтобы спустить ниже, в сторону Майнца. Имперская армия в то же время покинула Боккенхайм, перешла Нидду около Нида и встала вдоль реки Майн от Хёхста до ФЛЁРСХАЙМА. На следующий день Монтекукколи направил принца Карла Лотарингского к курфюрсту Майнца (20 октября) с просьбой о проходе; но прелат хотел неуклонно сохранять нейтралитет, и, чтобы его не принудили уступить, он приказал разрушить мост и закрыть город. В соответствии с этим отказом немецкий генерал приготовился перебросить мост через Рейн из материалов с Майна. Учитывая, что имперцы обеспечили проходы в Вюрцбурге и Кобленце, Тюренн посчитал все их усилия бесполезными уловками, поскольку французы не занимали позиции между этими двумя городами, и Монтекукколи знал, что поскольку они были вынуждены покинуть Франконию, истощенную пребыванием войск, то не могли надолго прервать его сообщение с Вюрцбургом по левому берегу Майна. Виконт покинул Вюрт и двинулся в ДИБУРГ (20 октября), оставив все места, занимаемые им на Таубере и Майне. Фуко составил арьергард из пехоты и семнадцати кавалерийских эскадронов.

На следующий день французская армия двинулась на ЭБЕРШТАДТ (21 октября), где и остановилась, за исключением кельнских войск из тридцати четырех кавалерийских эскадронов и госпиталя, отправившихся в ЗЕХАЙМ ради высвобождения следующего марша. (стр.79)

Монтекукколи, прибывший в лагерь в ВИСБАДЕНЕ (23 октября), немедленно приступил к строительству моста ниже Майнца; но поскольку Рейн там очень широк, и графу не хватало лодок, он решил воспользоваться островом, разделяющим реку на два рукава, и на первом был начат полумост. Тем временем, пока он не был закончен, имперский генерал послал четыре тысячи пехотинцев, шесть пушек и полторы тысячи лошадей пересечь Рейн на лодках. Враги, по их словам, хотели использовать войска, которые укрепились бы на горе слева от реки для атаки Оппенхайма; но их единственной целью была долина Ингельхайм и Нижний Пфальц, откуда они намеревались получать провизию и частично восполнить нехватку продовольствия, вызванную бесплодием правого берега Рейна и недостатком денег, испытываемым имперской армией. В то же время, когда мост через первый рукав Рейна был завершен (24 октября), Монтекукколи был занят летающим мостом (паромной переправой) на другом рукаве для того, чтобы сообщаться с силами, отправленными им на левый берег, куда он продолжал переправлять войска. Хотя Тюренн знал обо всех движениях имперцев, он сомневался в их дальнейших планах. Этот генерал ясно видел, что они согласовывались с испанцами и голландцами; но он не проник в их замыслы. Могло быть два варианта; один - поход на Нижний Рейн, а другой - осада ТРИРА. Курфюрст Трира, у которого Людовик XIV захватил это место, не переставал призывать союзников восстановить его там, и Монтекукколи сначала делал вид, будто снисходит до просьб прелата, желая получше скрыть план изгнания французов с Нижнего Рейна. Однако, учитывая, что маршал находился дальше от Трира, чем немцы, которые, как он опасался, воспользуются этим обстоятельством для объединения своих войск с находившимися в Люксембурге отрядами испанцев, и тогда их совместные силы осадят этот город.

Французский генерал, стремившийся воспротивиться этому, решил как можно скорее добраться до Неккера и Филисбурга, оставить там большой багаж и больных, пересечь Рейн и затем выступить на помощь Триру, защита которого находилась в плачевном состоянии; но так как сначала было необходимо обеспечить это место гарнизоном, способным противостоять первым усилиям врагов, виконт выделил четыреста лошадей и сотню драгунов под командованием Сен-Клара и приказал ему добраться до Трира и прорваться в него любой ценой, если он будет атакован, а если нет, то держаться в пределах досягаемости для входа в него. В то же время он написал маркизу де Рошфору, командовавшему на Мозеле, о задаче проследить за передвижениями имперцев, чтобы присоединить некоторые войска к Сен-Клару. (стр.80)

Тюренн также отправил маркиза де Ранна со всеми драгунами, которые разместились в деревнях между НОЙШТАДТОМ и КАЙЗЕРСЛАУТЕРНОМ, и приказал Вобрену незамедлительно двинуться в ФИЛИСБУРГ, чтобы снова пересечь Рейн с войсками, которые тот привел, и которые французский генерал предназначил для своего авангарда и ремонта дорог, ведущих в Трир. В это время в Филисбурге были приняты меры для обеспечения французской армии провизии во время марша: она шла из Эберштадта в ХЕППЕНХАЙМ (23 октября); войска не разбивали лагерь и были распределены по нескольким местам в окрестностях: на следующий день они двинулись в ЛАДЕНБУРГ (24 октября), где за несколько дней до того маркиз де Вобрен перебросил мост через Неккер, и большая часть армии перешла реку, разбив лагерь в ЭДИНГЕНЕ (25 октября), где оставалась, чтобы дать арьергарду время присоединиться к ней (это произошло 27-го), а остальной армии переправиться через Неккер.

Как только Ревейон, занимавший Андернах и Линц с двенадцатью сотнями человек, заподозрил, что Монтекукколи хочет идти по Рейну, он сломал мост у АНДЕРНАХА (23 октября), послал лодки в Бонн (25 октября) и повел туда войска для усиления гарнизона. Имперские силы, находившиеся слева от Рейна, продолжали укрепляться. Немецкий генерал приказал провезти на остров, где поддерживал свой мост, несколько орудий, останавливал лодки и суда с настилом, шедшие из Кобленца, чтобы, по его словам, использовать их для завершения строительства моста на втором рукаве реки, а затем продвигаться в Пфальц (Палатинат). Тюренн выступил из Эдингена и расположился лагерем в ФИЛИСБУРГЕ (ФИЛИППСБУРГЕ) (26 октября): на следующий день две кавалерийские бригады переправились через Рейн (27 октября) по мосту в этом месте, остальная армия сменила позиции и обосновалась в РАЙНХАУЗЕНЕ. Маршал, видя, что враги не завершают строительство моста под Майнцем, решил, что они не собираются осаждать Трир; более того, даже если бы им удалось напасть, виконт, выйдя из Филисбурга, прибыл бы туда примерно через два дня после них и мог бы заставить их отойти: поэтому он решил продвинуться за Рейн к Франкендалю и Оппенхайму, чтобы затем подойти к имперцам, если бы те, вопреки всей видимости, направились в Трир через Кобленц. (стр.81) Положение Тюренна предотвращало все действия в Лотарингии и Эльзасе, не лишая его возможности, при условии формирования им магазинов, вернуться во Франконию через Вимпфен с целью помешать немцам обосноваться там зимой и самому занять там квартиры в случае необходимости; но французский генерал не мог воспротивиться тому, чтобы союзники перенесли театр военных действий на Нижний Рейн и стали хозяевами Андернаха и Бонна на левом берегу реки; ибо, как только маршал отошел от Майна, дорога в эти места была открыта для имперцев, за которыми французская армия не могла следовать по Кельнской равнине, если только она не собиралась подвергнуть себя риску гибели, даже не имея надежды вынудить их сражаться, чего Монтекукколи старательно избегал.

Тюренн, внимательно все изучив, решил продвинуться между Триром и Кобленцем, чтобы остаться там надолго, и он мог даже в случае необходимости пересечь Мозель ниже первого из этих мест и обеспокоить союзников, войдя на Кельнскую равнину; но путь туда был очень трудным из-за проблем с провиантом, плохих дорог и суровости сезона. Перед выполнением этого плана виконт хотел узнать позитивные новости от имперцев и отрядил двести лошадей под командованием Мазеля (28 октября) с приказом направиться к вражескому плацдарму, чтобы, основываясь на докладе этого офицера, он мог принять должные меры для марша, о котором размышлял. Затем он со своим штабом переправился через Рейн в Райнхаузене на паромах и расположился во Фраймерсхайме после того, как отдал приказ, чтобы армия и экипажи пересекли реку по мосту в Филисбурге, и это было выполнено на следующий день. Когда Мазель доложил маршалу (29 октября), что имперцы готовятся достигнуть Кобленца, тот отказался идти к Триру и остановился еще на два дня во ФРАЙМЕРСХАЙМЕ (30 октября) для ремонта кессонов, снабжения хлебом и отдыха войск; во время отступления у них не было недостатка в провизии; но, когда они прибыли в Филисбург, ее не осталось.

Когда Тюренн покинул Майн, Монтекукколи всячески демонстрировал наличие плана входа в Нижний Пфальц и угрозы границам Франции, избегая раскрытия своей истинной цели, заключавшейся в присоединии к испанцам и голландцам. Он приказал кавалерии разбить лагерь в ЛАНГЕНШВАЛЬБАХЕ и стоять наготове (28 октября). На следующий день он разделил силы на три корпуса, два из которых двинулись по дороге на Нассау и Дитц, чтобы перейти Лан, третий корпус [под командованием принца Карла Лотарингского] с багажом и частью пехоты двинулся по дороге на Ланштайн. (стр.82) Местом встречи всех этих колонн была крепость Германштайн, в которой курфюрст Трира некоторое время назад разместил пятьсот человек, выделенных из Императорского полка Граны, все еще находившегося в Кельне. Немецкие войска, расположенные слева от Рейна, вернулись направо после разграбления пяти городов или деревень курфюрста Палатината. Затем Монтекукколи разобрал мост и использовал лодки (29-30 октября), чтобы на следующую ночь погрузить на их борт пехоту и артиллерию с приказом спуститься по реке к Кобленцу, где первые прибывшие будет ожидать остальных: сам немецкий генерал отправился на совещание с курфюрстом Трира (31 октября).

Голландцы обязались приостановить мирные переговоры, начатые в Кельне, если Испания порвет с Людовиком XIV по их требованию (Эта конвенция была подписана в Гааге 30 августа). Принц Оранский, желавший продлить войну, решил, что Генеральные Штаты должны призвать мадридский двор к исполнению договора. Вильгельм согласился с Монтекукколи, что голландские войска и те, кого обещала предоставить Испания, объединятся с армией императора. Штадтгальтер собрал в РОЗЕНДАЛЕ около Берг-оп-Зума двадцать тысяч человек, к которым граф Монтерей, губернатор испанских Нидерландов, добавил шесть тысяч, включая три тысячи кавалеристов; все под командованием маркиза Ассентара. В это время Монтекукколи стремился занять Нижний Рейн и присоединиться к тамошним союзникам. Вильгельм хотел убедить, что у него нет другого плана, кроме как противостоять принцу Конде, которому Людовик XIV приказал собрать четырнадцать тысяч человек в окрестностях Ауденарде, рядом с Гентом (эта армия была полностью укомплектована 19-го числа), как сказал Лувуа, «он сдержал испанцев и заставил принца Оранского бесцельно месить грязь в Нидерландах» (Письмо Лувуа герцогу де Люксембургу от 21 октября). Конде заявил, что малочисленность и низкое качество его войск, почти целиком укомплектованных из новобранцев, не позволяли ему сорвать планы союзников или помешать графу Монтерею поддержать их. Принц не ошибся; ибо Испания объявила войну Франции (26 октября), которая через три дня таким же образом поступила в отношении Испании.

Объединенная армия испанцев и голландцев, вышедшая из Розендаля, перешла через Маас между Рурмондом и Венло и продвинулась к Райнбаху, где ушло большое количество крестьян из герцогства Юлих; они отказались вернуться, и Вильгельму пришлось их принудить. (стр.83) Принц Конде, рассудивший, что союзники вознамерились атаковать Кельнский электорат, оставил только ту кавалерию, которая ему была абсолютно необходима (для подавления набегов врагов и увеличения своих контрибуций в Испанских Нидерландах), присоединив оставшихся к подошедшим из Фландрии. Эти объединенные войска сформировали отряд из примерно тысячи лошадей, командование которыми принял маршал д'Юмьер, получивший приказ пересечь Маас и затем сделать все от него зависящее, чтобы помешать предприятиям конфедератов. Маршал прошел через Монс (29 октября), победив испанских драгунов недалеко от этого места (31 октября), направился в Маастрихт, пересек там Маас на следующий день (1 ноября) и наконец прибыл в Юлих (3 ноября).

Хотя курфюрст Трира пообещал сохранять нейтралитет, он слишком стремился отомстить французам, чтобы сдержать свое слово; он позволил Монтекукколи использовать мосты Кобленца через Рейн и Мозель. Это преимущество было кардинальным для имперцев и давало им самые большие возможности для сообщения; они также стали хозяевами большей части Нижнего Рейна. Проход у Кобленца также был для них полезен, хотели ли они идти в сторону Пфальца или в сторону Филисбурга. Лодки с немецкой пехотой спустились к Белой башне (Tour Blanche, Weißenthurm), где часть ее высадилась, чтобы присоединиться к принцу Оранскому, продвинувшемуся из Райнбаха в Майсенхайм на реке Нетте (у Андернаха), остальная пехота и артиллерия продолжали спускаться по реке до места на пол-лье выше Бонна. Трем тысячам лошадей и войскам, которые Монтекукколи оставил в Вюрцбурге (по два пехотных и кавалерийских полка), было приказано пройти вдоль Рейна до Бонна и заблокировать его по правому берегу реки; излишки кавалерии переправились через Рейн у Кобленца и были разделены на два корпуса: один усилил объединенную армию Голландии и Испании, а другой, к которому присоединилась пехота, расположился слева от Мозеля, чтобы наблюдать за маршалом де Тюренном. Курфюрст Трира и имперцы поставили войска на посты, расположенные на реке. Затем генералы конфедератов сделали окончательные приготовления к осаде Бонна, на которую они уже давно решились. Это предприятие, успех которого был безошибочным из-за плохого расположения французских армий, привело к самым важным результатам; поскольку он отрезал французам необходимое сообщение с завоеваниями в Голландии, от которых пришлось отказаться, и привело к доминированию в Германии австрийскую партию, лишив Людовика XIV двух основных союзников: курфюрста Кельна и епископа Мюнстера, вынужденных ради того, чтобы избежать изгнания из Империи, примириться с голландцами и присоединиться к императору.

(стр.84) Союзники перебросили войска в Андернах и Линц и отделили маркиза Ассентара с корпусом имперцев, испанцев и голландцев с задачей расположиться у Бонна слева от Рейна. Хотя Ревейон делал все возможное для приведения этого места (Бонна) в состояние обороны, укрепления были настолько плохи, запасы столь ужасно обеспечены, а гарнизон настолько слаб, что он не мог надеяться противостоять пятидесяти тысячам человек в течение длительного времени. Пехота, спустившаяся по Рейну на лодках вместе с артиллерией, высадилась на пол-лье выше Бонна (3 ноября) в то самое время, когда маркиз Ассентар занял позиции в окрестностях этого места. На следующую ночь враги начали свою работу. Назавтра (3-4 ноября) генералы и остальные войска приступили к осаде. Штадтгальтер занял позиции в РАЙНДОРФЕ, Монтекукколи в ГОДЕСБЕРГЕ и маркиз Ассентар в КЕССЕНИХЕ. Генерал Шпорк командовал отрядом, блокировавшим город справа от Рейна, где был построен вне досягаемости пушек и ниже этого места летающий мост для установления связи этого отряда с армией союзников; (4-5 ноября) они провели три атаки и продолжили рыть траншеи в течение ночи на следующие сутки; они работали над коммуникациями и сделали несколько пушечных выстрелов, не давших большого эффекта. Как только маршал д'Юмьер убедился, что Бонн осажден, он решил подойти к нему, чтобы как можно сильнее обеспокоить конфедератов, он прошел от Юлиха до Кастера (4 ноября) на реке Эрффт и на следующий день прибыл в ЛЕХЕНИХ (5 ноября), в трех лье от места.

Виконт де Тюренн, настаивая на своем решении приблизиться к Мозелю, послал драгунов, находившимся между Нойштадтом и Кайзерслаутерном, приказ двинуться в Альцхайм, чтобы расчистить путь, по которому он предполагал следовать. Армия покинула Фраймерсхайм (2 ноября), двинулась к КЕНИГСБАХУ за Шпирбах, [ручей около Нойштадта] (3 ноября), а на следующий день в КИРКХАЙМ (4 ноября), где остановилась; затем отправилась в лагерь в ОБЕРВИЗЕНЕ (5 ноября). Тюренн послал Монжоржа (6 ноября) с двумя сотнями лошадей в сторону Баккараха и Бингена и прошел до ВЁЛЬШТАЙНА в полутора лье от Кройцнаха и реки Наэ, на которой французский генерал построил мост недалеко от города. (7 ноября) Затем он отделил драгунов под командованием шевалье де Буффлера с приказом продвинуться к Мозелю для разведки постов, на которых имперцы и курфюрст Трира разместили войска. (стр.85)

На следующую ночь принц Оранский направил свою атаку на демилюн, прикрывающий Кельнские ворота. Огонь, начавшийся из обнесенного частоколом редута, заставил голландцев броситься немного левее. Одновременно они установили во главе своих работ две пушки с двадцатичетырехфунтовыми ядрами, что доставляло сильные неудобства осажденным. Между двумя атаками Монтекукколи также провел две атаки, когда батареи повредили дворец курфюрста Кельна. Хотя Ревейон был плохо поддержан войсками этого принца, его действия, действия графа де Гасе-Матиньона и Сен-Сильвестра, свели на нет все усилия врагов.

(стр.85) Маршал д'Юмьер, находившийся в Лехенихе, не преминул помочь Бонну. Ночью он отрядил несколько кавалерийских отрядов с приказом испробовать все, чтобы войти туда. (5-6 ноября) Сен-Сильвестр, сопровождаемый сотней драгунов, спрятавшись в лесу недалеко от лагеря осаждающих, воспользовался моментом, когда те меняли свою стражу, и пересек расположение имперцев совершенно беспрепятственно, на полной скорости продвигаясь между линиями, он подошел к городским воротам. Эта неожиданная помощь, хоть и не очень значительная, прежде всего взбодрила бюргеров, которым осада начинала надоедать. Несколько других отрядов были вынуждены воссоединиться с маршалом д'Юмьером после тщетных попыток прорваться в Бонн через голландские и испанские войска. Ревейон, заметив два знака на расстоянии пятидесяти или шестидесяти шагов от линий имперцев, решил, что они указывали направление работы на следующую ночь. Вечером он удалил знаки и пристрелял эти две точки. Осаждающие, больше не имея соответствующего руководства, вели свои окопы по болотистому лугу и потеряли много людей, потому что это место простреливалось. (6-7 ноября)

Осажденные придумали зарыть большие мины под бруствером демилюна, на который принц Оранский направил свою атаку; (8-9 ноября) он хотел воспользоваться ночью, чтобы продолжить начатую работу; но артиллерия этого места нанесла осаждающим большой урон. Ревейон, подозревая, что Вильгельм нападет на демилюн ночью, удвоил охрану. (9-10 ноября) Голландцы действительно появились; но им оказали такое сопротивление, что они были вынуждены отступить; они вернулись атаковать второй и третий раз в гораздо большем количестве. Французы в конце концов привели в действие мины, так напугав врагов, что те бросились в свои окопы.

(стр.86) При наличии достаточно большого гарнизона Ревейон сумел бы задержать ход осады с помощью вылазок; но французских войск для занятия основных атакуемых позиций не хватало, а войска курфюрста Кельна мешали больше, нежели были полезны. Их офицеры даже пытались возбудить людей. Некоторые из советников курфюрста прибыли к Ревейону (10 ноября), заявив, что немецкие солдаты и бюргеры не желают более защищаться, а потому необходимо направить представителей к графу Монтекукколи и получить от него благоприятные условия. Французский командующий ответил, что работа осаждающих еще недостаточно продвинулась, чтобы вызывать опасения о начале штурма, и что он собирается защищаться. (10-11 ноября) На следующую ночь враги мало что сделали; но на рассвете несколько больших орудий, установленных во главе их траншей, сотрясли стены основной части этого места. Ревейон даже приказал заранее построить позади укрепление; но эта предосторожность была бесполезной, поскольку артиллерия союзников запугала бюргеров до такой степени, что они отправились толпой разыскивать советников курфюрста, чтобы убедить их капитулировать. Немецкие солдаты начали покидать свои посты, и женщины хотели поколотить встреченного ими на улице Ревейона, проезжающего верхом на лошади, и он, отделавшись несколькими ударами, прорвался к барону Лундсбергу, губернатору Бонна от курфюрста. Этот офицер решил капитулировать, заявив, что таково намерение его господина и, кроме того, войска больше не хотят защищаться. Ревейон, видя, что больше нет никаких возможностей для продления осады, согласился на то, что требовалось от него, при условии, что ему по всей форме удостоверят тот факт, что он сдал это место исключительно из-за трусости немцев, изначально согласившихся пойти на такое; но офицеры курфюрста по ходу смягчили выражения в документе. В конце концов к графу Монтекукколи отправили парламентера, обе стороны обменялись заложниками, и было решено, что французский и немецкий гарнизон сопроводят в Нойс, а также они выступят со всеми военными почестями, двумя пушками и экипажами. После чего имперцам передали городские ворота, которые на следующий день оставил Ревейон, (13 ноября) и маркиз де Грана вошел через них с пехотным полком. Это завоевание стоило союзникам около двух тысяч человек, осажденные потеряли мало людей.

(стр.87) Маршал д'Юмьер, осознав за несколько дней до сдачи Бонна, что небольшое количество и состав его войск (только кавалерия) не позволяют ему предотвратить потерю этого места, чему, казалось, способствовали все обстоятельства, покинул Лехених (8 ноября). Его войска направились в Нидер-Кассель между Нойсом и Кайзерсвертом [около Дюссельдорфа] и далее в Голландию, чтобы помочь герцогу де Люксембургу, получившему приказ покинуть завования предыдущей кампании в Республике, оставив гарнизон только в трех или четырех основных местах на Рейне и на Маасе. Захват Бонна казался Людовику XIV неизбежным, и он осознал, что союзники будут использовать это место в качестве своей базы между Нидерландами и Империей и таким образом получат выгоду, отрезая французам коммуникации с их завоеваниями; поэтому он решил отказаться от них. Принц де Конде, которому надоело командование в Нидерландах армией, чья слабость не позволяла ему создавать какие-либо препятствия для проектов союзников или искать возможности для достижения славы, попросил и добился своего отзыва. На смену ему пришел маршал де Бельфон.

Как только Бонн попросил о капитуляции, Монтекукколи приказал построить в Райндорфе, недалеко от этого места, лодочный мост, по которому Рейн пересек отряд кавалерии, отправившийся на зимние квартиры в Вестфалию. Часть императорской армии под командованием генералов Шпорка и Вертмюллера с испанцами и голландцами вышла в то же самое время из окрестностей Бонна и разбила лагерь в Весселинге, в то время как был атакован замок Брюль, который защищали восемьдесят человек; этот слабый гарнизон сдался только после сильнейшего сопротивления. Затем конфедераты двинулись на Браувайлер (17 ноября) и сформировали два отряда, один из которых захватил Лехених (20 ноября), где было всего сто пятьдесят человек, а другой Керпен, охраняемый двумя сотнями. Союзники продолжали наступление в герцогство Юлих, где они захватили Дюрен и несколько других мест, занятых французами, подошли к Маасу и отдыхали два или три дня в деревнях на правом берегу реки. Затем голландцы и испанцы прошли его между Рурмонде и Венло (23 ноября), а имперцы вернулись в Бонн. Монтекукколи, будучи хозяином большей части Кельнского электората на правом и левом берегу Рейна, наложил контрибуцию, передал командование армией герцогу Бурнонвилю и вернулся в Вену.

Хотя Бонн был взят, виконт де Тюренн настаивал на своем решении приблизиться к Мозелю и запугать союзные войска, граничащие с этой рекой: он выделил шесть батальонов под командованием лорда Дугласа, бригадного генерала, с приказом расположиться в окрестностях Трира, чтобы враги, принимая это соединение за авангард французской армии, покинули занимаемые ими позиции. Маршал решил, что он может продвигаться как армейский корпус только через герцогство Люксембург и Льежское епископство, а не через Кельнскую равнину, из-за плохих дорог и трудностей со снабжением; более того, если бы он принял это решение, ничто не мешало конфедератам перейти через Мозель у Кобленца, продолжить движение вверх по Рейну, войти в Эльзас, заняв несколько важных мест и отрезав французской армии сообщение с Филисбургом, где оставили, чтобы идти налегке, почти все экипажи, тяжелую артиллерию, понтоны и другое военное снаряжение. Поэтому Тюренн решил доставить союзникам все возможные заботы, притворившись, будто хочет пересечь Мозель между Триром и Кобленцем; но все же не предпринимая ни малейших действий, пока не будет уверен в продолжении ими своих завоеваний. Французский генерал отложил спуск к Кобленцу лодочного моста, находившегося в Трире; потому что ранее нужно было изгнать врагов из Бернкастеля, расположенного между этими двумя местами.

   

   

Мост, который маршал де Тюренн наводил через Наэ ниже КРОЙЦНАХА, достраивался (14 ноября); он отрядил шевалье дю Плесси с четырьмя батальонами и шестью эскадронами для атаки на БЕРНКАСТЕЛЬ, и в то же время продвинул свою артиллерию на полпути от Кройцнаха к Мозелю, чтобы следовать к этой реке с меньшими затруднениями, когда сочтет это нужным. Кроме того, он приказал (15 ноября) пятнадцати или восемнадцати сотням лошадей пересечь Наэ, рассредоточиться по деревням вокруг БИНГЕНА и занять Tour-aux-rats, Крысиную (мышиную) башню, чтобы останавливать тех, кто спускается по Рейну, направляясь к армии Конфедерации; но этот пост вскоре был оставлен в связи с заявлениями курфюрста Майнца, утверждавшего, что французы тем самым препятствовали торговле его подданных. Тюренн покинул лагерь у Вёльштайна (16 ноября), пересек Наэ и двинулся в КИРХБЕРГ; на следующий день он узнал, что Бернкастель враги покинули, когда подошел шевалье дю Плесси; но поскольку в этом городе доминировала батарея союзников, обосновавшаяся в аббатстве слева от Мозеля, и река там была настолько сильно вздута из-за таяния снега, что ее можно было пересечь с чрезвычайным трудом, виконт оставил бесполезный ему Бернкастель, и вернулся в Кирхберг, где армия оставалась еще пять дней; затем она отправилась в РАУМЕН (28 ноября), на следующий день в МЁРШИД (МЁРСШЕД) (29 ноября) и, наконец, в НИДЕРБРОМБАХ (30 ноября).

Целью маршала было подойти к Саару, чтобы добыть пропитание в окрестностях этой реки: он покинул Нидербромбах и двинулся к МЕТНИХУ. Небольшой городок Сен-Вендель отказался открыть свои двери для французов (2 декабря). Фуко подошел к нему с пехотой и пушкой (6 декабря). Марш этого офицера напугал некоторых жителей Лотарингии, занявших замок Эпельбрун; они покинули этот пост, который был взорван. Тюренн отправился из Метниха в НУНКИРХЕН, а на следующий день остановился в ВЕЛИНГЕНЕ (7 декабря). Он разместил пехоту на берегу Саара, где та могла легко прокормиться, и рассредоточил конницу по нескольким деревням, изобилующим фуражом. В это время возле ВОДРЕВАНЖА (ВАЛЛЕРФАГЕНА) строился лодочный мост. Как только он был завершен, армия перешла Саар и разбила лагерь возле города (12 декабря). Маршал отправился ко двору, отдав приказ о зимних квартирах (14 декабря).

   

Комментарий:

Итак, 29 ноября, в тот самый день, когда в Кройцнахе умер граф де Гиш, армия Тюренна находилась в Мёршиде. Это примерно в 56 км от Кройцнаха. Очевидно, что тело графа доставили во Париж той же самой дорогой, по которой следовали войска. Т.е., исходя из графика движения армии, Лувиньи (Антуан-Шарль де Грамон), сопровождавший тело брата, никак не мог попасть во Францию ранее 11-12 декабря. Соответственно, еще порядка 10 дней он добирался до столицы (около 380 км), прибыв туда 21 декабря 1673 г. Или мог выехать из расположения французской армии 14 декабря вместе с Тюренном, что тоже весьма вероятно.

   

Часть войск осталась в электорате Трир и на Сааре, два других корпуса отправились в Лотарингию и Эльзас, четыре тысячи лошадей двинулись по дороге в Бургундию и рассредоточились по границам этой провинции и Франш-Конте. Сохранение Хекстера на Везере отныне стало бесполезным для французов, батальон, охранявший это место, сломал мост и удалился в Везель.

После отъезда графа Монтекукколи герцог Бурнонвиль собрал свою армию в окрестностях Бонна, чтобы наблюдать за герцогом де Люксембургом, расположившим свои войска около Райнберга после отвода их из мест, завоеванных у голландцев. Этот генерал, не имевший другого плана, кроме как вернуться во Францию, немного обеспокоил имперцев; они вернулись к обороне, не создав ни малейшего препятствия для герцога, преуспевшего в выполнении своей цели [он прибыл в Шарлеруа 15 января 1674], обманув принца Оранского и испанцев слаженными маршами: они снова объединили силы, чтобы преградить ему путь. Суровый сезон больше не позволял проводить кампанию, разные армии были размещены на зимних квартирах. Пехота императора и несколько кирасирских полков заняли их еще в тот момент, когда герцог де Люксембург подошел к Маастрихту, слева от Рейна, в части Кельнского электората и герцогстве Юлих. Остальная кавалерия располагалась справа от реки до епископства Хильдесхайм. Герцог Лотарингии разместил свои войска от реки Ар до Кобленца. Принц Оранский вернулся в Голландию, а испанцы остались в Нидерландах, где заняли Динан, Намюр и Уи, так что враги Франции доминировали от Мааса до Везера.

   

* * *

   

Неудачу этой кампании следует приписать не генералам; но маркизу де Лувуа, плохо разместившему французские армии. Известно, что Испания готовилась к разрыву с Людовиком XIV, поэтому после осады Маастрихта было необходимо оставить в Нидерландах достаточно войск для сдерживания испанцев или собрать армейский корпус между Маасом и Рейном, чтобы не дать врагам отрезать французов от Голландии. Пока маршал де Тюренн находился на Нижнем Рейне или поблизости, он выполнял эту задачу; но как только он подошел к Майну, течение реки от Везеля до Майнца оставалось абсолютно беззащитным, хотя Лувуа знал, что голландцы и испанцы имели в своем распоряжении несколько проходов на Маасе ниже Маастрихта, между Рурмондом и Венло, чтобы воссоединиться с имперцами. Тюренн несколько раз заявлял, что он не сможет удерживать одновременно Верхний и Нижний Рейн. Единственный способ сохранить завоевания в Голландии - это принять план маршала, который хотел приблизиться к Богемии, чтобы удержать там армию императора, потому что в случае, если позволить ей продвинуться во Франконии, не было уверенности в возможности предотвратить достижение ею Нижнего Рейна, и если бы это случилось, то французы были бы вынуждены эвакуировать Голландию.

Виконт де Тюренн оставался во Франконии дольше, чем можно было надеяться, благодаря обнаруженному там провианту; но как только он был израсходован, встала необходимость перебраться ближе к Филисбургу, поскольку Лувуа, обычно столь предусмотрительный, не позаботился о создании запасов для пропитания французской армии во время невоенного сезона.

Почти все историки связывают отступление французов к Верхнему Рейну с вероломством епископа Вюрцбурга; но эта причина мне кажется тем менее приемлемой, поскольку потеря муки, взятой в Вертхайме имперцами, не стала причиной нарушения обычного распределения хлеба.

Надо признать, что маршал де Тюренн слишком полагался на добросовестность прелата; но Монтекукколи не извлек из его отступничества никакой другой выгоды, кроме возможности перехода через Вюрцбургский мост, что не повлекло бы за собой каких-либо печальных последствий, если бы виконт располагал условиями для нахождения между Майнцем и Ашаффенбургом, поскольку тогда австрийский генерал не смог бы покинуть Майн и приблизиться к Нижнему Рейну, потому что Тюренн, следуя за ним на его марше, смог бы сорвать его планы относительно войск.

Монтекукколи вел себя как великий капитан; он с большим искусством скрывал свои замыслы, знал, как воспользоваться затруднительным положением французов, терпеливо ждал дефицита, который заставит их вернуться на Верхний Рейн, а затем беспрепятственно присоединился к испанцам и голландцам. Тюренн, желая не допустить воссоединение планировавших наступление на Мозель союзников, чтобы обеспокоить их или приблизиться к ним через герцогство Люксембург и епископство Льеж (справа от Мааса), полагал, что у него нет других сложностей для преодоления, кроме трудностей пути, потому что Лувуа написал ему 26 сентября, что собирает припасы в Филисбурге («Сейчас я отправляю клерка в Филисбург с приказом как можно тщательнее собрать там пять или шесть тысяч мешков муки. Если вы сочтете это ненужным, скажите ему, чтобы он прекратил...»). Однако виконт с трудом нашел там достаточное количество для того, чтобы суметь поддерживать свою армию в течение нескольких дней, и не осмелился рискнуть маршем в шестьдесят лье в разгар зимы, не испытывая уверенности в том, что сумеет прокормить войска.

Маршал, долгое время считавший, что распоряжения министра были плохими, сказал ему, «что невозможно исправить такое количество ошибочных мер, кроме как быстро воссоединив войска, рассредоточенные в Нидерландах и Голландии; но казалось невозможным, чтобы герцог де Люксембург собрал свои силы для противостояния достаточно оперативно (в стране, лишенной укрепленных мест) конфедератам, с наступлением зимы обеспечившим себе завоевание большей части Кельнского электората» (письмо от 19 февраля 1674): они взяли Бонн, и Голландия была полностью оставлена. Все надежды на мир исчезли, а затем неудача кампании охладила короля Англии, которого его парламент вскоре заставил вести переговоры с голландцами (письма маршала де Тюренна маркизу де Лувуа 31 октября и 30 ноября). Епископ Мюнстера и курфюрст Кельна, лишенные поддержки французских армий, были вынуждены отказаться от союза с Людовиком XIV (Ван Гален подписал договор с имперцами 26 апреля 1674 г., а курфюрст 11 мая), дабы избежать полного краха: большинство князей Империи затем объединили свои силы против этого монарха. Лувуа, единственный автор этих реверсов, хотел приписать их маршалу де Тюренну; но обвинение пало само по себе.

  

  

   

M.Сент-Абр, которого я послал сегодня к Франкфурту, заявляет мне, что уверен в спуске войск между Франкфуртом и Майнцем, и M.де Гиш, покинувший с кавалерией Ашаффенбург, утверждает, что слышал марш к Ханау. Они оставались несколько дней в Шпессарте из-за плохих дорог... Вы должны видеть ситуацию в стране и судить, насколько эти марши являются безопасными.

   

   

...Враги, на стороне которых вся Франкония, вынужденные оставаться с одной стороны Майна, пока держатся вместе, когда они разделятся, мы изыщем способы пересечь Рейн позади них. Не знаю, как нам удалось так долго находиться рядом с ними и не потерять армию из-за нехватки еды. Поскольку солдатам нужен хлеб каждый день... Войска почти не пострадали. Сюда привезли более одиннадцати сотен больных. Сегодня я видел Гвардейский полк. Ничего более прекрасного не наблюдал. Анжуйский полк тоже в хорошем состоянии, хотелось бы найти какие-нибудь средства для их применения. Пока противник находится на Рейне и не входит вглубь Германии, я считаю, нет причин начинать войну с Кругом Швабии, который сохраняет свои позиции на Неккере.

  

   

...Я собираюсь идти к Кройцнаху, а оттуда между Триром и Кобленцем, и хотя я в высшей степени понимаю важность этого места (Бонна), тем не менее нахожу совершенно невозможным из-за провизии, дорог и сезона пройти по Кельнской равнине. В прошлом году я много потерял, проходя полками и без врагов. Если и нет занятых крепостей, в чем я сомневаюсь, то, к большому сожалению, убежден, что не могу на это расчитывать. Мне будет крайне трудно построить мост через Мозель и приблизиться к нему где-нибудь, кроме Трира. Дороги такие плохие, а погода настолько скверная, что идти нельзя. Я очень хорошо понимаю важность этого дела; но я верю, что король не хочет, чтобы его армия была загублена даже без надежды на сражение....

  

   

...уже не то время года, когда можно соединять вместе большие армии, не погубив их. Перед врагами Рейн; я имею в виду армию императора, и потому они рассредотачиваются, как пожелают, и имеют переправу у Кобленца, чтобы пройти на эту сторону, что заставило нас держаться плотнее. Я сделаю все, что смогу, и когда буду пересекать Мозель и даже дальше, в сторону Кельна, и когда я больше не смогу вообще существовать из-за сезона, и когда я пойму, что на карту поставлено само существование армии, я пойду к Саару, где вы, сударь, хорошо знаете, вообще нельзя оставаться...

  

   

Дворянин герцога Зиммерна, явившийся приветствовать М.де Тюренна, заверил его, что Андернах (Кобленц) и Линц (-на-Рейне) взяты, а Бонн осажден (он был взят 13 ноября). Де Виньори послал к М.де Тюренну офицера с письмами, в которых сообщалось, что в Трире достаточно лодок, чтобы перебросить мост через Мозель, где бы он ни пожелал, и что в вышеупомянутом городе много зерна, на которое можно рассчитывать. Он говорит ему, что в Бернкастеле находится тысяча солдат в гарнизоне, не считая ополченцев, что есть также много людей в Целле, Виттлихе и во всех других крепостях, принадлежащих курфюрсту Трира. Тот же офицер сообщил нам, что на той стороне было несколько отрядов Люксембурга. Мы идем завтра на рассвете в Вёльштайн. Курфюрст Палатината (Пфальца), должно быть, очень сожалеет о том, что мы находимся в центре его страны; это не значит, что люди из окружения М.де Тюренна проявляют хоть малейшее беспокойство.

  

   

М. де Тюренн, прибыв сюда, отправился посетить место, где должен быть построен мост через реку Наэ, протекающую через Кройцнах, и нашел там плотников, которые по приказу герцога Зиммерна начали расчищать лес. Завтра должны послать Томассина построить упомянутый мост, для чего мы не будем использовать латунные лодки, которые, как я полагаю, сейчас прибыли в Оппенхайм. Фургоны, прибывшие по суше из Филисбурга, находятся всего в двух лье отсюда.... У М.де Ла Фара было два или три приступа лихорадки, но он чувствует себя лучше. Я считаю, что герцог Зиммерн даст проход через мост Кройцнаха артиллерии и обозу, так что только войска смогут пройти через тот, который строится.

  

   

Со вчерашнего дня  мне сообщали отовсюду, что Бонн сдался в прошлый понедельник. Я уже говорил вам, что мы не можем оставаться с большой армией на Мозеле, не погубив ее полностью. В прошлом году мы разделились, в этом  должны быть вместе из-за Кобленца. Зима не подразумевает таковой возможности. Я распорядился, чтобы, как только остановимся в Бернкастеле, спустили мост из Трира. Я уже несколько раз говорил вам, месье, что в это время года нам непозволительно входить с армейским корпусом на Кельнскую равнину. Невозможно оставить кого-либо зимой на Мозеле, потому что на них нападут из Кобленца: здесь вся страна и жители против нас.

   

   

...Маркиз де Лувуа приезжал ко мне вчера, и я отправлюсь к нему, как только вернусь, и буду с ним очень вежлив. Он поведал мне, что у нас было много времени, чтобы спасти Бонн (*) с четырьмя или пятью тысячами человек и таким образом все дело. Мы углубились в мельчайшие детали с большой честностью и притворством с его стороны. Два дня назад я узнал о соглашении М.Принца с М. Ле Телье, как к нему присоединился маркиз де Лувуа, и почему это было сделано. Я убедился в этом, когда мне выпала честь находиться вчера вечером с Вашим Величеством, и по большей части дела, с множеством обстоятельств я очень хорошо знаком, М.де Лувуа, говоря о небольших издержках, связанных с разрывом с курфюрстом Палатината, заявил, что в его стране будет собрано много податей. М.Принц сказал, что у нас могло быть много говядины для пропитания пехоты: ему прекрасно известно о ситуации в Филисбурге; этого вполне достаточно.

Поскольку я буду иметь честь получить возможность поговорить с Вашим Величеством здесь и написать вам, когда вы будете в отъезде, я расскажу вам или дам вам знать, какие шаги М.де Лувуа будет продолжать предпринимать, чтобы проникнуться чувствами своего отца, который никогда не прощал, и это в совокупности с высокомерием и честолюбием сына. Ваше Величество вполне может судить об опасности, в которой находится человек, находящийся в отдалении, и какую пропасть на пути доверия он видит перед собой на каждом шагу; так как, находясь поблизости, он заметил множество мелких деталей, которые лишь убеждают его в собственной правоте.

   

(*)- Маркиз де Лувуа, ненавидевший виконта де Тюренна, хотел приписать ему потерю Бонна, к которой тот не имел отношения, однако этот город был взят потому, что министр не употребил никаких средств для предотвращения его попадания во власть врагов, и что его план кампании плох.

   

   

* * *

   

   

Тюренн терпеть не мог М.де Лувуа. Это были вода и огонь. М.де Лувуа, со своей стороны, не мог видеть никого выше себя во время войны. Хотя он никогда не командовал армией, тем не менее воображал, поскольку распоряжался воинами с помощью жезла, будто исключительно он один знал больше, чем М.де Тюренн и принц де Конде вместе взятые. Эти два великих капитана, без сомнения, погубили бы его в глазах короля, и М.де Тюренн решился на это; но епископ Отёна, креатура М.Ле Телье, своими интригами сделал достаточно, чтобы в этой ситуации разделить М.Принца с М.де Тюренном, и таким образом спас маркиза де Лувуа. Его ревность была столь велика, что когда Его Величество полдня оставался с этим главнокомандующим, он, Лувуа, ждал в передней, пока М.де Тюренн выйдет, чтобы поговорить с королем. Большего не требовалось для их ссор, и эти натянутые отношения между генералом и военным министром очень вредили службе королю.

   

   

   

   

   

Кампания виконта де Тюренна 1673 года (часть I)
Кампания виконта де Тюренна 1673 года (часть II)