Из "Истории и генеалогии дома Грамонов"
Диана (Коризанда) д'Андуэн, графиня де Грамон, (Diane (Corisandre) d'Andoins)
(1554 - февраль 1621)
Diane Corisandre d'Andoins родилась в 1554 году в замке Hagetmau, в епархии Лескар, всего через несколько месяцев после рождения Генриха IV.
Рано осиротев, она была помещена под опеку королевы Жанны д'Альбре, и, воспитываясь рядом с молодым Генрихом, она принимала участие в играх & затеях,
двойное обстоятельство, которое, безусловно, оказало влияние на развитие ее характера и ее судьбы.
Образование она получила солидное, серьезное и разнообразное и вскоре стала выделяться своими познаниями, прелестями ума & речами.
"На самом деле,- писал Генрих,- превосходно провел время, три часа
разговаривая с вами. "
Она была искусна в пении, аккомпанируя себе на лютне, и слагала красивые стихи. Монтень, имевший возможность видеть ее во время частых поездок, которые она
делала в Бордо с 1576 по 1580, оставил ценные свидетельства, которые заставляют сожалеть об утрате ее изящных стихов.
Такая привлекательность с одной стороны, а с другой - общее детство, общение, близкое и ежедневное, не могло не превратиться в страстную любовь из чувства
с самого раннего возраста Коризанды и Генриха. [192]
Принимая во внимание исключительные обстоятельства, обычаи того времени на всех уровнях в нравах под пагубным влиянием религиозной розни, следует понимать,
не оправдывая однако, эту слабость Corisandre к герою, который положил свое сердце к ее ногам, его известная с молодости рыцарственность и слава, чье непреодолимое
влечение подтверждается историей и нашими национальными легендами.
Коризанда и Генрих Наваррский
В 1581 году Генрих Наваррский вернулся в По с королевой Маргаритой. Глубокие разногласия, которые царили при дворе, сопротивление штатов Беарна всем его кредитам, вынудило короля покидать город, где он более не находил приятных воспоминаний о своем детстве.
Целиком отдавшись чувству, на которое вдохновила его Коризанда, он часто оказывается верхом в долине Баньер-де-Бигор, расположенного у темного подножия горы Жеррис
или Lierris, называемый также Шлем Lieris, из-за формы ее вершины, поднимаясь далее по ручью, который до сих пор носит название Маре де Бурбон, собираясь посетить
графиню в ее замке Aster, руины которого доминируют над деревней с таким же именем.
Такие тогда были обычаи, которые позволяли молодому суверену, далекого от того, чтобы быть предметом скандала, очаровать народ Бигорра, певшего романсы о любви
своего отважного и доброго Генриха.
Эти популярные песни сохранились, а одна из них, хорошо известная в стране, говорит, как мы только что сказали, о посещении королем замка Астер.
Генрих вскоре вынужден был покинуть По, оставив свою сестру Екатерину регентшей Беарна. Война возродилась в Лангедоке, где действия Лиги принимали характер все более и более угрожающей. Три партии, соперничая отрывали последовательно города & провинции, роялисты Генриха Французского, лигисты Генриха де Гиза и гугеноты Генриха Наваррского. В то же время Коризанда, будучи выше ревности из-за измен Генриха, думала только о политических интересах короля Наварры, путешествуя по Беарну & Гаскони, она наняла за свой счет в этих областях двадцать три тысячи человек. (Vaissette глава IX, стр. 167-177.)
Эти гасконцы и беарнцы собрались в Bidache в сентябре 1582 года, и после того графиня де Грамон обратилась к ним с террасы замка с адресованным им ободрением. Она дала им красно-желтое знамя цветов дома, на котором читались на испанском языке слова: Dios nos ayude (Бог помогает нам).
Генрих не показал неблагодарность графине; он вернулся в Беарн (1583), а затем отправился к королю Франции сразу же после смерти герцога Alençon.
Два государя не могли прийти к согласию, и Генрих Французский остался с лигистами, а Генрих Наваррский повел кампанию против объединенных сил Лиги и роялистов. Катерина Наваррская, его сестра, управляла Беарном & Фуа в качестве регента и пользовалась высокой степенью уважения и любви населения.
20 октября 1587 был известный день в жизни великого Генриха, когда он победил в Кутра армию Лиги, и мы можем сказать, что эта победа приблизила его к трону Франции. Гасконцы и беарнцы Коризанды покрыли себя славой, так что король сразу после битвы отправился в Беарн и явился к графине в Шато-де-Гиш, феодальные руины которого стоят еще на берегах Bidouze & Адура. Галантный Беарнец бросил к ее ногам двадцать два знамени, захваченных в Coutras, & представил ей по этому случаю графа Суассона, которого он захватил с собой, и любовь которого должна была быть столь фатальной для регентши Катерины. Тем не менее, время испытаний приблизилось к прекрасной Коризанды.
Ей было тридцать семь лет ( автор путается в датах - в 1587 ей 33 ), и, несмотря на красоту, еще не утраченную, она не была уже достаточно молода для принца тридцати пяти лет, легкомысленного и непостоянного. К тому же события, двигаясь своим путем, убрали со сцены навсегда Генриха Наваррского эпохи его первых подвигов, предназначив Генриху IV, королю Франции, более высокую судьбу.
Генрих IV, король Франции. Письма
[196] В 1589 году Генрих III погиб в Блуа от кинжала безумного Жака Клемана, и Генрих Наваррский, nouste Henric (наш Генрих), как называли его беарнцы, стал его преемником в качестве следующего наследника короны Франция.
С этого момента Генрих IV полностью становится на защиту своих прав, не имея никакой другой мысли, кроме как одержать победу над врагами, окружающими его, и если письма его к Corisandre прежнему проявляют большую уверенность, и иногда демонстрируют язык страсти, этого недостаточно, чтобы успокоить опасения относительно того, чему он посвятил все свое существование.
Вот что он н написал 9 сентября 1589 из траншеи у Арка:
"Мое сердце!...Бог да помилуй меня и дай мне свою милость, благословение за мой труд, несмотря на противодействие многих людей! Я здоров, и мои дела
идут хорошо ценой, что многие думали.
Я взял Eu. Мои враги, которые сильнее меня вдвое, ловили меня, думая сделать свое дело, я рядом с Дьеппом и жду в лагере подкрепления. Это будет завтра, и надеюсь,
что с Божьей помощью, если они нападут на меня, то вернутся, как плохие торговцы. Все зависит от морского ветра, и мое дело целовать вас и закончить миссию за один
раз. АНРИ. "
Несмотря на всю видимую нежность, умная Коризанда узнала реальную холодность, сокрытую в страстном стиле, и за гордостью [197] вскоре слышатся некоторые жалобы,
как мы узнаем из других писем Генриха IV, в которых он возобновил свои уверения в любви.
29 января 1590, он послал ей эти строки:
"Мое сердце, вы изволили написать мне из Bycose. Как вы думаете, вы поступили хорошо, использовав такую холодность? Я оставляю вам свое собственное
суждение ... Никогда никто не любил вас больше, чем я. Это истина, душа моя. АНРИ. "
Но Коризанду было не обмануть этими заверениями. Уже говорили о Габриэли д'Эстре, котороую король встретил в замке Coeuvres, и к которой он питал большую страсть. Габриэль, родившаяся в 1565, была дочерью Antoine d'Estrées, губернатора Иль-де-Франса.
Ей было двадцать пять лет, и у нее также замечательный ум & несравненная красота. Это было больше, чем необходимо, чтобы стереть несколько потускневшее изображение Corisandre, имевшей против себя удаленность, непостоянство и одиннадцать лет больше своей соперницы. Corisandre понимала это, и, раненная в своей гордости, может быть, даже больше, чем в своих привязанностях, она переносила эту отставку с мужеством.
Диана д'Андуэн и Катерина де Бурбон
Катрин де Бурбон, правившей Беарном с большим мастерством, осталось принять сладкие обещания графа Суассона, которого Генрих IV привез в Гасконь после битвы Coutras, и решиться вступать в брак. Но граф де Суассон, ярый католик, причислялся к врагам короля, и тот не допускал, что его любимая сестра выйдет замуж за одного из его противников, и воспротивился этому браку. Графиня де Gramont, подруга Екатерины, была благосклонна к этому союзу не из чувства мести, как некоторые авторы писали, а потому что ставила перед всеми другими соображениями выше веление сердца, и ничто не было более дорого ей, чем счастье друга детства.
Но Генрих IV приписывал ее поведение на менее великодушным мотивам, и, когда он узнал про ее советы сестре выйти замуж за графа, то впал в неистовую ярость, и,
не сдерживаясь более, написал ей следующее письмо:
"Мадам, я дал поручение королеве поговорить с вами, касательно, к моему великому сожалению, того, что произошло между моей сестрой и мной. [198]
Я обнаружил, что, вы можете мне поверить, все ваши речи имели тенденцию винить только меня, а мою сестру побуждать к тому, что не должно.
Я бы не мог подумать про вас, что скажу эти слова: Пусть все люди, которые хотят поссорить меня с моей сестрой, знают, я никогда не прощу их. На этой истине, я
целую ваши руки. АНРИ. - Март 1591. "
Было намного хуже, когда он узнал, что граф оставил осаду Руана по совету графини де Gramont, и отправился в По, где все было подготовлено для свадьбы.
Его раздражение было гораздо больше, поскольку политические соображения смешались с сожалением увидеть, как сестра ослушалась с возмутительным блеском.
Граф Суассон был вынужден уехать из Беарна, и Катерина де Бурбон, после того, как была заточена в Шато-де-По, уехала вместе со своим братом, потребовавшего от нее отказаться от брака. Что касается Corisandre, эта выходка закончила ее отношения с Генрихом IV; однако, не последовал окончательный разрыв, и король, вскоре вернулся с его приступами страсти к графине де Gramont & его уверениями в своей дружбе.
В последующие годы
Шесть лет спустя, на самом деле, он просил ее использовать свое влияние для назначения в Байонне аббата Deschaux в качестве епископа и поблагодарил ее 21
сентября 1597:
"Я знал, что вы сделаете все для моей службы. Я также знаю, что ваше присутствие там было необходимо. "
То же самое было до тех пор, пока жил Генрих, он всегда сохранял память о самоотверженности Corisandre накануне битвы при Coutras, когда она наняла за собственные домены в Беарне, украшения и драгоценности двадцать три тысячи беарнцев и послала к нему. Он чувствовал ее характер, ее ум & ее сердце, и это видно по его переписке, он делится с ней своими мыслями, своими проектами & политическими или военными действиями.
[199] В приложениях этого мемуара находится несколько писем короля к графине де Грамон, которые не лишены интереса, а оригиналы их хранятся в архивах Франции. (V. Документы. Приложение № 29.) Дружба и доверие пережили любовь, и король, непостоянный в своих увлечениях, оставался до последнего дня своей жизни верен своим привязанностям.
Отъезд Екатерины Наваррской был для Коризанды ударом, разбившим сердце; она была связана с детства с этой очаровательной принцессой и никогда, практически, не покидала ее; Такая разлука в сочетании с отдалением от короля, покрыла завесой печали конец ее жизни, которая была длиной, потому что она жила до 1620 года, через десять лет после смерти короля, и присутствовала на второй свадьбе своего сына Антуана с мадемуазель де Монморанси в 1618 году.
В семейной галерее есть портрет Коризанды в черном платье с жемчугом. Он находится в отличном состоянии. Графиня де Gramont на нем усталая & печальная; возможно, неизвестный художник написал этот холст в то время, когда портретируемая была (SIC) больна и грустила из-за расставания с королем Генрихом.
Мишель де Монтень «Опыты», кн.1, гл XXIX
Двадцать девять сонетов Этьена де Ла Боэси (*)
М-м де Грамон, графине де Гиш
Сударыня, я не предлагаю вам чего-либо своего, поскольку оно и без того уже ваше и поскольку я не нахожу ничего достойного вас. Но мне захотелось, чтобы эти стихи , где бы они ни появились в печати, были отмечены в заголовке вашим именем, и чтобы им выпала честь иметь своей покровительницей славную Коризанду д'Андуэн. Мне казалось, что это подношение уместно тем более, что во Франции мало найдется дам, которые могли бы столь здраво судить о поэзии и находить ей столь же удачное употребление, как это свойственно вам. И еще: ведь нет никого, кто мог бы вложить в нее столько жизни и столько души, сколько вы вкладываете в нее благодаря богатым и прекрасным звучаниям вашего голоса, которыми природа одарила вас, наряду с целым миллионом других совершенств.
Сударыня, эти стихи заслуживают того, чтобы вы оказали им благосклонность; вы, несомненно, согласитесь со мною, что наша Гасконь еще не порождала произведений, которые были бы изящнее и поэтичнее этих и которые могли бы свидетельствовать, что они вышли из-под пера более одаренного автора. И не досадуйте, что вы обладаете лишь остатком, поскольку часть этих стихов я как-то уже напечатал, посвятив их вашему достойному родственнику М.де Фуа; ведь в тех, что остались на вашу долю, как-то больше жизни и пылкости, так как они были сочинены в пору зеленой юности и согреты прекрасной и благородной страстью, о которой я как-нибудь расскажу вам на ушко. Что же касается тех других стихов, то он написал их позднее, когда готовился вступить в брак, в честь невесты, и от них уже веет каким-то супружеским холодком. А я придерживаюсь мнения тех, кто считает, что поэзия улыбается только там, где ей приходится иметь дело с предметами шаловливыми и легкомысленными. (Эти стихи можно прочитать в другом месте (**)).
(по изданию "Литературные памятники", Москва-Ленинград, 1960, переведено по изданию 1595г.)
(*) - Этьен де Ла Боэси (1530 - 1563) - французский писатель и философ, гуманист, автор переводов Плутарха, Вергилия, Ксенофонта и Ариосто. Близкий друг Мишеля Монтеня, которому он оставил свои книги и рукописи.
(**) - Эти стихи печатались во всех изданиях «Опытов», вышедших при жизни Монтеня, и только незадолго до смерти при подготовке нового издания, вышедшего в 1595 г., Монтень изъял из него сонеты Ла Боэси и написал: «Эти cтихи можно прочесть в другом месте». Однако отдельным изданием эти сонеты нигде не были напечатаны. (Примеч.издателя)