Старшая дочь маршала Антуана III Генриетта Катерина де Грамон и ее потомки.
Жюль де Канувиль и Полина Бонапарт
Генриетта Катерина де Грамон и ее семья
(по roglo.eu, gallica.bnf.fr, assemblee-nationale.fr, appl-lachaise.net и другим источникам)
Родителями Генриетты Катерины де Грамон были Антуан III, маршал герцог де Грамон (1604-1678), и Франсуаза Маргарита де Шивре, дама де Плесси (1608-1689).
Генриетта Катерина была первым ребенком в семье. Учитывая тот факт, что ее родители поженились в самом конце ноября 1634, она вряд ли появилась на свет раньше начала осени 1635 года.
Она самая загадочная из детей маршала де Грамона. Про нее крайне мало известно. По всей видимости, она воспитывалась в монастыре, как и ее сестра Шарлотта, и ей было сложно конкурировать со столь яркими младшими братьями и сестрой, потому всю жизнь она находилась в их тени.
Вот что удалось собрать:
- Мадам де Севинье упоминает ее прозвище при дворе - Роса.
- Она родилась хромой и лишенной одного глаза, к тому же она была очень некрасива в то время, когда красота была в большом почете, и долго не могла выйти замуж. Отец предназначал ее для монастыря, но она отказалась.
- Она вышла замуж за маркиза де Раффто и поступила в монастырь после смерти мужа, став монахиней Дочерей Святого Таинства в Париже.
- Аннотатор «Мемуаров маркиза де Сурша» упоминает, «что она была бы первой красавицей своего времени, если бы не лишилась глаза в результате болезни».
- Raymond Ritter, La Maison de Gramont, 1040-1967, второй том, 1968, стр. 157, примечание 464. «Выписка из реестров монахинь l'Adoration perpétuelle du très saint sacrement de l'autel на улице Кассетт в Париже — В этот день, 23 июля 1684 года, сестра Мари Мадлен Святого Причастия, именуемая в миру высокой и могущественной дамой Генриеттой Катериной Анжеликой де Грамон получила облачение нашего славного отца Св. Бенедикта в этом монастыре. - Седьмого октября 1685 года она совершила исповедание, произнесла свои обеты, приняв святое причастие. - Она умерла в марте, 24 числа, 1695» (АN, Т.6011)
13 сентября 1662 Генриетта Катерина де Грамон вышла замуж за Александра де Канувиля (Alexandre de Canouville, seigneur de Malleville, de Raffetot, de Beuseville la Guérard et de Gueurres), камер-юнкера, родившегося в 1640 и умершего 27 Января 1682 в возрасте 42 лет. Титул маркиза он, очевидно, не носил, поскольку, по всей видимости, не пережил своего отца Александра де Канувиля (ум.до 1686), как, впрочем, и мать Франсуазу де Шуазёль (ок.1609-1686).
Несмотря на то, что Канувиль происходил из древнего нормандского рода, этот брак для мадемуазель де Грамон безусловно был мезальянсом. Вес, знатность и заслуги ее семьи и семьи ее мужа несопоставимы.
КОММЕНТАРИЙ:
Канувили: Согласно генеалогии, имеющейся в DOSSIERS BLEUS, родоначальником Канувилей был Ришар де Канувиль времен Генриха II, короля Англии и герцога Нормандии. Их родовые земли находились в нескольких километрах от побережья между Дьеппом и Гавром.
Канувили состояли в родстве с достаточно известными домами, например, с Шуазёлями, Рувруа де Сен-Симонами.
В этом браке родились как минимум трое детей.
- АНТУАН АЛЕКСАНДР, маркиз де Раффто (1664-1739). Его имя позволяет с достаточной точностью утверждать, что в качестве крестного отца своего второго внука мужского пола (впрочем, как и первого (сына Шарлотты), и третьего (сына Антуана Шарля)) выступал маршал Антуан III де Грамон.
Кавалер ордена Святого Людовика.
Сначала он предназначался для церковной карьеры, и в марте 1679 года ему было передано
аббатство Сорд, епархия Дакс.
Он отказался от него в 1682 году, выбрав карьеру военного.
13 сентября 1682 Александр де Канувиль женился на своей кузине Генриетте Франсуазе де Пертюи (1670-1710), которая в 1706 настояла г. на разделе имущества.
(Mémoires de Saint-Simon, Tom 9 Chapitre 6) 26 декабря 1730 года он женился на Луизе де Терон. Брак был бездетным.
- ФРАНСУАЗА АРМАНДА, родившаяся 4 октября 1666 года в Париже. 23 октября 1671 года в парижской церкви Сен-Сюльпис состоялось ее торжественное крещение. Опять же, ее имена позволяют предположить, что крестной матерью девочки могла стать любая из бабушек - они обе были Франсуазы и обе живы на тот момент, а крестным отцом - только что вернувшийся ко двору брат ее матери Арман де Грамон, граф де Гиш.
Франсуаза Арманда упоминается в качестве крестной матери в l'abbaye de Notre-Dame de l'Eau (Ver-lès-Chartres) 22 марта 1675. Возможно, она там жила и воспитывалась. В те времена аббатиссой этой обители значилась (с 1670 по 1678) тетка ее матери — Франсуаза Туссен де Шивре. Дальше ее следы теряются. По всей видимости, девочка не дожила до взрослого возраста или очень рано приняла постриг.
- ШАРЛЬ БЕРНАР (1675-1739), сеньор де Плесси-Шивре. Он стал хозяином родового замка Плесси-Шивре - наследства его матери, полученного, в свою очередь, от Франсуазы Маргариты де Шивре, герцогини де Грамон, единственной наследницы своих родителей - Эктора де Шивре и Мари де Конан.
Шарль Бернар родился в Париже в 1675 году, когда его матери было уже почти 40 лет. Его крестили 20 июня 1675 в парижской Сен-Рош, приходской церкви Грамонов того времени. Крестными родителями, как следует из документа, хранящемся в DOSSIERS BLEUS, были [Антуан] Шарль де Грамон, граф де Лувиньи, и Шарлотта Катерина де Грамон, принцесса Монако - брат и сестра его матери.
КОММЕНТАРИЙ к документу:
Стоит отметить, что в приведенной выше выписке Александр де Канувиль, отец мальчика, именуется маркизом, что вызывает вопросы. Граф де Лувиньи фигурирует под единственным именем Шарль, без Антуана, а должность его сестры Шарлотты Катерины - интендантка, а не первая придворная дама Мадам герцогини Орлеанской. Очевидно, это отражение неформальных званий и обращений, принятых в семье, в обществе и при дворе.
И еще. Про титул. Сам Шарль Бернар, о крещении которого сделана выписка, в верхней строке документа назван графом. Под этим же титулом его упоминают и в ряде других случаев. Он не пережил своего старшего брата Антуана Александра, потому маркизом (с ним тоже все как-то сложно) быть никак не мог, а титул графа в его случае либо так называемый титул учтивости, либо персональный по патенту, либо вообще самодеятельность.
Интересно назван его сын Луи Огюстен в некрологе, напечатанном в MERCURE DE FRANCE по случаю его кончины в октябре 1742 - "...Луи Огюстен де Канувиль де Раффто, сеньор де Плесси-Шивре, и прочее, именуемый маркизом де Канувиль-Раффто..."
С этим мальчиком связан один очень интересный момент, достаточно много говорящий о его родительнице и ее душевном состоянии как после смерти мужа, так и вообще.
Дело в том, что она приняла постриг летом 1684 года после почти двухлетнего вдовства. Ее младшему сыну было всего 9 лет (если, конечно, он был крещен в том же году, когда родился, а похоже так оно и есть; об этом чуть ниже). Еще через год 5 сентября 1685 года Генриетта Катерина де Грамон официально поручила младшего сына заботе и опеке его старшего брата Антуана Александра де Канувиля, которому исполнился лишь 21 год!
Как бы то ни было, все закончилось вполне неплохо. Между 1693 и 1696 гг. Шарль Бернар заключил брачный союз с Элен Но (1668-1748), от которой у него была дочь Луиза Шарлотта Антуанетта (1697-1762), сначала монахиня, а позже аббатисса в Ронсере, и сын Луи Огюстен (1698-1742), ставший продолжателем рода Канувилей.
В какой-то момент Шарль Бернар оформил с женой раздельное проживание.
Дослужился он до капитана кавалерии.
29 августа 1720 года он удостоился чести стать кавалером ордена Св.Лазаря Иерусалимского и Нотр-Дам-де-Мон-Кармель (Liste des chevaliers de l'Ordre de Saint Lazare de Jérusalem et de Notre-Dame du Mont-Carmel de 1610 à 1736..., 1875, р.66).
А в аперле 1739 "Шарль де Канувиль, граф де Раффто, сеньор дю Плесси-Шивре, Гёр, Виньякур, кавалер ордена Св.Лазаря Иерусалимского и Нотр-Дам-де-Мон-Кармель, бывший капитан кавалерии, умер в Плесси [Шивре] в месяце апреле 1739 г. в возрасте около 64 лет.". Это сведения из Mercure de France от 1 октября 1742 в заметке о кончине его сына Луи Огюстена, полковника полка Бри, пережившего своего отца всего на три года.
Записи из Анже и Этрише (рядом с Плесси-Шивре) дают более точные сведения: умерший 6 апреля 1739 г. захоронен 8 апреля в Этрише (Мэн и Луара), «... похоронен в церкви Св.Иларии / ... умер в возрасте шестидесяти трех лет в своем особняке в Анже, приход Троицы, в понедельник вечером ... ». Т.е., исходя из этой записи следует, что Шарль Бернар родился именно в 1675 году, после 6 апреля.
У Луи Огюстена де Канувиля, маркиза де Раффто, был единственный сын - Шарль Луи Александр Жозеф (1725-1781), дослужившийся до местре-де-камп кавалерии, ставший кавалером ордена Св.Людовика и продавший в 1780 году доставшееся от Генриетты Катерины де Грамон родовое гнездо Плесси-Шивре.
Единственным наследником Шарля Луи Александра Жозефа де Канувиля стал Антуан Александр Мари Франсуа, родившийся в 1763 в Париже и
умерший там же 18 декабря 1834 года. В 1783 году он был младшим лейтенантом полка Французской гвардии.
Член Законодательного собрания с 1810 по 1815 год и пэр Франции.
Кавалер ордена Сен-Луи, второй майор Шартрского пехотного полка, он показал себя враждебным идеям революции, эмигрировал в 1791 году и участвовал в кампании в армии принцев. Он оставался за границей до 1802 года, когда присоединился к правительству Бонапарта и стал в 1806 году командующим легионами Национальной гвардии Нижней Сены.
10 августа 1810 года Сенат консерваторов избрал его представителем этого департамента в Законодательном органе. Сначала он поддержал правительство императора, который 21 мая 1810 г. сделал его кавалером Почетного легиона, а 13 июля 1813 г. — бароном Империи.
Затем он вернулся к Бурбонам, был ими назначен марешаль-де-кампом (бригадным генералом, см.знаки различия на портрете) 26 февраля 1817 г. и получил титул графа. 26 октября 1814 г. он получил звание офицера Почетного легиона, а 31 октября 1829 г. стал командором.
Наконец, правительство Луи-Филиппа постановлением от 11 октября 1832 г. призвало его заседать в палате пэров, где он входил в правительственное большинство.
В браке, заключенном 25 февраля 1783, с Амабль Луизой Фелисите де Сен-Шаман (1759-1832), родились двое сыновей - Эрнест (Александр Шарль Мари Эрнест), граф де Канувиль (1784-1863) и Жюль (Арман Жюль Элизабет), барон де Канувиль (1785-1812).
Ниже речь пойдет о младшем, Жюле.
* * *
(fr.wikipedia.org) «Имперская Венера» (фр. Venere Imperiale) — франко-итальянская историческая драма, получившая в 1963 году кинопремию [присуждается Итальянской национальной ассоциацией киножурналистов] «Серебряная лента» за лучшую женскую роль [Джина Лоллобриджида].
Любовь и романизированная жизнь Полины Бонапарт, любимой сестры Наполеона. После того, как брат по политическим причинам разорвал ее первые помолвки, она влюбляется в командира эскадрона Жюля де Канувилля, с которым познакомилась в Италии. Но, опять же по стратегическим соображениям, Наполеон предложил ей выйти замуж за генерала Леклерка. Когда тот умер от желтой лихорадки в Санто-Доминго, Полина возвращается во Францию, а ее брат выдает ее за принца Боргезе, которого она никогда не полюбит. Она находит Жюля де Канувиля, возможно, свою единственную настоящую большую любовь, но он убит во время русской кампании, а Полина будет сослана со своим братом.
Арман Жюль Элизабет де Канувиль был крещен 9 мая 1785 года в Сен-Сюльпис в Париже.
Адъютант маршала Бертье с 30 марта 1807 г. по 16 апреля 1807 г., когда он перешел во 2-й гусарский полк, затем он снова адъютант Бертье с 19 сентября 1808 г. по 24 ноября 1811 г., когда он начал службу во 2-м Егерском кавалерийском полку.
Подпоручик с 23 октября 1802 г., поручик с 30 сентября 1806 г., капитан с 30 июля 1807 г., командир эскадрона с 19 июля 1809 г.
Барон империи с 22 октября 1810 г.. Участвовал в кампаниях 1805, 1806 гг. в Пруссии, в Испании и Германии в 1808 и 1809 годах, в России в 1812 году.
Был убит в Бородинском сражении 7 сентября 1812 года. При нем обнаружили обрамленную бриллиантами миниатюру принцессы Полины Бонапарт, которую Мюрат отослал ей.
Она же каждую неделю посылала курьера, чтобы тот увиделся и поговорил с М.де Канувилем.
Он известен как тот, кого Полина Бонапарт любила больше всех.
КОММЕНТАРИЙ:
Мари-Полетт Бонапарт (фр. Marie Paulette Bonaparte; 20 октября 1780, Аяччо, Корсика — 9 июня 1825, Флоренция), более известная как Полина Бонапарт (Pauline Bonaparte), — средняя из трёх и самая любимая сестра французского императора Наполеона.
Первым ее мужем (1797г.) стал генерал Леклерк (1772-1803), после смерти которого брат вторично выдал ее замуж (1803г.) за принца Камилло Боргезе (1775-1818). Похоронена в капелле Боргезе (капелла Паолина) в римской базилике Санта-Мария-Маджоре.
Далее последует подборка фрагментов из воспоминаний современников. Причем в каждом из них среди прочего упоминается одно и то же событие (эпизод с "русскими соболями"). Каждый из мемуаристов привносит свое личное отношение к основным персонажам, в чем-то путается (капитан легко становится полковником). Возникают различные детали и несовпадения.
Когда-то на этом сайте делалась аналогичная подборка касательно других людей и другой эпохи - речь об "испанском письме" - как смотрели на происходившее в разной степени осведомленные персонажи в условиях, когда сложно отделить истину от домыслов и сплетен. Невозможно не обратить внимание на определенное сходство ситуации - великосветская интрига, августейшая сестра, опять один из Грамонов (хоть и дальний потомок), изгнание и, в конечном итоге, трагический конец.
Лора Жюно, герцогиня д’Абрантес «Записки герцогини Абрантес» Я никогда не видала, повторяю, более обаятельного лица, более статной фигуры, да еще прибавьте к этому много остроумия, много храбрости, крайнюю дерзость с теми, кто его раздражал, и изысканную учтивость с теми, кто нравился ему; все это делало Жюля де Канувиля очень приятным молодым человеком и самым занятным на свете. У меня было много дружбы с ним, потому что его озорство не было злобным; он лаял, не кусаясь.
...Хотя император, безусловно, формировал штат принца Невшательского [Бертье] по своему усмотрению, поскольку этот штат был почти его собственным, это факт, что среди всех молодых адъютантов генерал-майора было очень мало тех, кому посчастливилось понравиться ему, и чем привлекательнее они были по манерам и внешности, тем больше они были для него сродни лихорадке. ММ.Жюль де Канувиль, Фриц Пурталес, Александр де Жирарден, Ашиль де Сетёй, Сопранци, Феррери, Лекутёль-Кантеле, Флао, толпа других элегантных, любезных молодых людей, составлявших штаб Бертье, были несколько под анафемой императора и получили патент о проскрипции; разумеется, подобные предубеждения не уменьшились в пользу Жюля де Канувиля, когда император увидел, что его выделяет одна из его родственниц.
В этом случае профилактика была мотивирована, и гнев льва выдерживался с трудом, но М.де Канувиль был влюблен и искренне любил. Та, которую он любил, заслуживала предпочтение, даже не занимай она столь высокое положение, и бедный юноша отдал всего ей себя, отрекаясь от собственной жизни. Это была не одна из тех любовей принцессы, когда влюбленный любит по принуждению. Однажды император России прислал императору Наполеону в подарок меха соболиных куниц, за которые невозможно заплатить, потому что самоеды, посылающие их царю в качестве дани, не продают их даже на вес золота. К тому же стоимость этих мехов непомерно высока, а красота их действительно чрезвычайно замечательна. Император послал несколько штук всем принцессам императорской семьи, а поскольку он знал вкус подруги месье де Канувиля ко всему, что связано с мехами, он позаботился о том, чтобы выбрать для нее самый красивый и самый богатый кусок меха. В это же время месье де Канувиль заказал гусарский мундир. Принцесса и он нашли, что прекрасный мех будет великолепно смотреться на ментике (la pelisse), и сразу же его разрезали на полосы и нашили, а мундир точно подготовили ко дню смотра во дворе Тюильри. В этот самый день М.де Канувиль сел на английскую лошадь, очень красивую и снаряженную, я не могу объяснить как, но я знаю, что не так, как приказал император, потому что в приказе ничего такого не говорилось. Итак, лошадь, стремена, седло, уздечка, адъютант, ментик, меха, - все это, одно, неся на себе остальное, находилось во дворе Тюильри на службе у своего принца. Всем известно, что когда человек влюблен, он находится в сложном настроении, и что обязанности, отдаляющие от любимого, доставляют страдания, за которые должно отыграться на самом близком. Месье де Канувиль мог отыграться только на своей лошади и выместил на ней свое раздражение столь хорошо, что лошади, которая не могла пожаловаться и спросить, чего от нее хотят, положительно надоело, что ее понукают и понукают, и она вдруг вбила себе в голову, что от нее требуют подать назад. В результате, будучи хорошо обученной, она действительно начала отступать, да с таким упорством, что хозяин не мог заставить ее понять, что это вовсе не то, чего он добивается. Лошадь все двигалась и двигалась, причем настолько целеустремленно, что достигла основной группы, где устроила ужасный переполох, поскольку лягнула в бок лошадь самого императора. Можете себе представить, каков был гнев Наполеона.
- Кто этот офицер? - воскликнул он. Но его острый взгляд сразу узнал молодого адъютанта, и тот же орлиный взор тотчас охватил все: и лицо, и мех, и конскую упряжь и остальное, что могло возбудить его гнев.
- Что здесь делают твои вертопрахи? - раздраженно сказал он Бертье, - Почему они не на полях войны? Что означает это бездельничанье, когда грохочут пушки? Вот ты каков Бертье! Неужели тебе надо на все указывать, сам ты ничего не замечаешь! Не мне следовало выпроваживать этого молодого человека...
Бертье поклонился, кусая ногти. Он пребывал в тревожнейшей растерянности, потому что некая знатная дама дважды или трижды настойчиво просила его не отсылать М.де Канувиля, о чем тот, впрочем, совершенно не подозревал, зато Бертье понимал степень собственной вины и трепетал относительно осведомленности императора. К счастью, Наполеон не догадывался...
- М.де Канувиль должен уехать сегодня же вечером в Испанию. Я полагаю, что принцу д'Эсслингу [Андре Массена] необходимо отправить депеши, он и доставит их.
Бертье, не осмелившись ни слова сказать в защиту своего адъютанта, вернулся к себе очень довольный тем, что все закончилось для него всего одним или двумя резкими словами, и депеши уже ждали немедленной отправки. В тот самый вечер, когда они должны были покинуть Париж, был масляный четверг 1811 года. М.де Канувиль думал, что сойдет с ума от отчаяния, получив приказ. Он бросился к принцу и хотел поговорить с ним, но долго не мог войти к нему; наконец ему это удалось.
- Я не могу ничего с этим поделать, ровным счетом ничего! — воскликнул тот, завидев его... - Императору так угодно! И еще, какого черта вы вздумали носить эти вещи! Уезжайте, уезжайте, причем до полуночи!
Жюль ясно видел, что ему ничто не поможет...
Бедняга Жюль прекрасно понимал, что от генерала ему ожидать нечего. Он помчался к принцессе и нашел ее в слезах. От нее вышел Дюрок, доставивший ей две ужасные строки от императора. Они оба плакали и утешались мыслью, что если постараться, то можно вернуться раньше, чем через 15 дней.
...И он действительно уехал в Париж, но мое предсказание сбылось. Не прошло и нескольких недель, как М.де Канувиль вернулся в штаб-квартиру герцога Истрийского [маршал Жан-Батист Бессьер] в Вальядолиде. На этот раз он был не один, а с месье Ашилем де С[етёем], сопровождавшим его, или же он сопровождал месье де С., как хотите. Увы, несчастные молодые люди могли сказать, что любовь принцессы была скорее горькой, чем сладкой. За счастье быть замеченным, быть любимым ею, оба заплатили высокую цену: один потерял ногу, другой сложил голову.
(Mémoires de Madame la duchesse d'Abrantès, ou Souvenirs historiques sur Napoléon : la Révolution, le Directoire, le Consulat, l'Empire et la Restauration, том 3, ch.10) КОММЕНТАРИЙ: Сохранилось предписание, выданное М.де Сетёю маршалом Бертье (BERTHIER, Louis Alexandre, Prince de Wagram et Neuchatel, 1753-1815) и подписанное АЛЕКСАНДР. Оно следующего содержания:
"М.де Сетёю приказано оставаться в штабе маршала герцога Истрийского до тех пор, пока он не получит обратного приказа. М.де Сетёй сделает все возможное, чтобы быть полезным герцогу Истрийскому... он будет присылать мне информацию о том, чем занимается, два раза в неделю."
Письмо написано в Париже 26 марта 1811 года.
Можно предположить, что аналогичное предписание получил и Жюль де Канувиль.
Марселен Марбо "Мемуары генерала барона де Марбо" ...Принц Бертье доверил их [депеши] М.де Канувилю, своему адъютанту, но этот молодой офицер, один из лучших в армии, видя трудности в армии Массена, удовлетворился тем, что оставил свои донесения в Сьюдад-Родриго и вернулся обратно в Париж, откуда его как раз и пытались спровадить после громкой выходки. Вот анекдот, восходящий к тому времени, когда генерал Бонапарт был главнокомандующим итальянской армией.
Несколько дам из его [Бонапарта] семьи приехали к нему в Милан, одна из них вышла замуж за одного из его самых преданных генералов и, по тогдашней моде, ехала верхом, надев поверх женского платья подаренную ей маленькую накидку а-ля-гусар [la pelisse, ментик], удивительно красивую своим мехом и в особенности потому, что все пуговицы были в бриллиантах. Несколько лет спустя эта овдовевшая дама снова вышла замуж за иностранного принца. Весной 1811 года император, проезжая Карузель, на смотре гвардии увидел среди штаба принца Бертье адъютанта де Канувиля, гордо носящего тот самый ментик, который он когда-то подарил своей родственнице! Мех и бриллианты свидетельствовали о том, что Наполеон узнал их и показал себя в высшей степени рассерженным; говорят, что даме строго выговорили, а неосмотрительный капитан через час получил приказ отвезти депеши Массена, которому было велено оставить этого офицера при себе на неопределенный срок. Канувиль подозревал это, и я только что сказал, как он воспользовался случаем, который помешал ему уехать в Португалию, но едва он вернулся в Париж, как его отправили обратно на полуостров, куда он прибыл весьма пристыженный своим разочарованием. Разговор этого современного Лозена забавлял нас, поскольку знакомил с тем, что происходило в парижских салонах за то время, пока мы были вдали от них, и мы много зубоскалили об изысканности его туалета, резко контрастировавшего с изношенностью наших мундиров, потрепанных за год осад, походов и боев!
Канувиль, поначалу крайне озадаченный столь скорым перемещением из изящных парижских будуаров в центр бивуака среди португальских скал, смирился с этой переменой. Это был человек духа и мужества, он храбро погиб на следующий год в битве под Москвой.
(Mémoires du général baron de Marbot, Том 2)
Луи Констан Вери "Воспоминания о Наполеоне I" Весь Париж знал об особой милости, которой она почтила М.Жюля де Канувиля, молодого и блестящего полковника, красивого, храброго, с прекрасной фигурой и легкомыслием, принесшим ему бесчисленные успехи у женщин, хотя он соблюдал с ними очень мало осторожности. Связь принцессы Полины с этим привлекательным офицером была самой прочной из всех, когда-либо бывших у нее. К сожалению, ни один из них не был более сдержан, чем другой, и их взаимная привязанность вскоре приобрела скандальную огласку. Позже у меня будет случай рассказать о приключении, ставшем причиной изгнания, отдаления и, возможно, смерти полковника де Канувиля, и вся армия оплакивала столь преждевременную и, главное, столь жестокую потерю, поскольку не было вражеским пушечное ядро, поразившее его(*).
(*) - Он был убит ядром французской пушки, выпущенным после боя, в котором он проявил самое блестящее мужество (примеч.издателя).
(Mémoires intimes de Napoléon Ier, par Constant, son valet de chambre.... Tome 1-5, р.147-148) Я заимствовал этот любопытный анекдот из «Воспоминаний Жозефины», автор которых, видевший и наблюдавший дворы Наварры и Мальмезона с такой правдивостью и таким здравым смыслом, как мне сказали, является женщиной, причем весьма осведомленной о частной жизни Ее Величества императрицы.
...Между знаменитыми государями состоялся обмен подарками. Александр подарил императору три превосходных ментика, подбитых соболиным мехом. Император отдал один принцессе Полине, своей сестре, и еще один мадам принцессе де Понте Корво. Что касается третьего, то он был покрыт бархатом зеленого цвета и украшен золотыми брандебурами. Именно этот ментик он постоянно носил в России. С тем, что он передал принцессе Полине, связана история достаточно любопытная, чтобы я мог рассказать о ней здесь, хотя она уже прозвучала в другом месте.
Принцесса Полина очень обрадовалась, получив подарок от императора, и ей нравилось, когда люди ее дома любовались этим ментиком. Однажды, когда она, находясь в окружении дам, указывала им на изысканность и редкость этого меха, пришел М.де Канувиль, у которого принцесса спросила его мнение о подарке, полученном ею от императора. Красавчик-полковник не казался таким удивленным, как она ожидала, и она была уязвлена.
- Как, месье, вы не находите это восхитительным?
- Но... нет, мадам.
- Действительно! ну ладно, в наказание я хочу, чтобы вы сохранили этот ментик, я отдаю его вам и требую, чтобы вы его носили; я хочу этого, слышите!
Вероятно, между Ее Императорским Высочеством и ее протеже недавно произошла какая-то ссора, так что принцесса поспешила воспользоваться первой же возможностью восстановить мир. Как бы то ни было, М.де Канувиля пришлось немного поупрашивать, и в конце концов роскошный мех был доставлен к нему домой.
Через несколько дней, когда император проезжал через площадь Карузель, М.де Канувиль появился там верхом на пугливой лошади, которую ему составляло много труда успокоить. Это вызвало некоторый беспорядок и привлекло внимание Его Величества, который, взглянув на М.де Канувиля, понял, что ментик, предложенный им своей сестре, превратился в гусарский доломан. Император с большим трудом сдерживал свой гнев: «Месье де Канувиль, — закричал он громовым голосом, — ваш конь молод, его кровь слишком горяча; вы поедете и охладите его в России. Через три дня М.де Канувиль покинул Париж.
(Mémoires intimes de Napoléon Ier, par Constant, son valet de chambre.... Tome 1-5, р.473-474)
* * *
Эрнест де Канувиль, Maréchal des logis du Palais de l'Empereur, граф, намного пережил младшего брата. Он никогда не был женат и не оставил потомство. Он скончался в Париже 12 сентября 1863 года в возрасте 79 лет. Его могила до сих пор сохранилась на 39-м участке кладбища Пер-Лашез.
(из дневника принцессы Жюли Бонапарт Роккаджовине , Париж, 1 августа 1856 года.)
Эрнест и Жюль де Канувили были прямыми потомками маршала де Грамона Антуана III в 6-м поколении и последними представителями своего рода, прекратившего после них свое существование.
1710 год - М-м де Раффто тоже умерла [от оспы]. Это была утрата для ее друзей, коих у нее имелось много, обоих полов, и большинство из них высокого ранга; это была также потеря для общества, где она пользовалась влиянием и уважением. Её признавали красивой и любезной; она была одновременно и остроумной, и изящной, при полном отсутствии искусственности или напыщенности. Она имела вес при дворе Месье. Она была дочерью Пертюи, бывшего капитана гвардии М.де Тюренна, пользовавшегося почетом и уважением и умершего губернатором Менена. Ее мужа звали Канувиль, он принадлежал к богатому, древнему и владетельному дворянcкому роду из Верхней Нормандии. У маршала де Грамона была старшая дочь, одноглазая, хромая и очень некрасивая, которая не хотела становиться монахиней. Не зная, что с этим делать, он почти даром выдал ее замуж за Раффто, после смерти которого она передумала и стала кармелиткой. Она свекровь той, о ком я говорю. Муж был храбрецом, много пил; очень глупый и очень развратный, он разорился и умер генерал-лейтенантом, и у него осталась только одна дочь, единственный сын скончался задолго до него, не будучи женатым...
де Канувиль
Жюль де Канувиль и Полина Бонапарт
"Имперская Венера" (1962)
(1962)
Сценаристы: Жан Оранш, Рудольф-Морис Арло, Леонардо Бенвенути, Жан Деланнуа;
Джина Лоллобриджида — Полина Бонапарт;
Раймон Пеллегрен — Наполеон Бонапарт;
Стивен Бойд — Жюль де Канувиль;
и т.д.Жюль де Канувиль
(скульптура Антонио Кановы)Жюль де Канувиль и Полина Бонапарт
(фрагменты)
(фрагмент)
(фрагменты)Буске, известный дантист, был вызван в Нейи (резиденция принцессы Полины) для осмотра полости рта и чистки зубов Ее Императорского Высочества. Расположившись рядом с ней, он готовился начать свою процедуру. «Месье, — сказал красивый молодой человек в халате, небрежно откинувшийся на кушетке, — позаботьтесь, пожалуйста, о том, что вы собираетесь делать. Я очень привязан к зубкам моей Полетты и возлагаю на вас ответственность за любой несчастный случай.» «Успокойтесь, мой принц; могу заверить Ваше Императорское Высочество, что опасности не будет.» В течение всего времени, пока М.Буске занимался этим хорошеньким ротиком, рекомендации продолжались; наконец, закончив то, что должен был сделать, он прошел через salon de service, где дворцовые дамы, камергеры и пр. собрались, ожидая возможности войти к принцессе. Они поспешили узнать новости у господина Буске. «Ее Императорское Высочество совершенно здорова и должна быть весьма довольна той нежной привязанностью, которую питает к ней ее августейший супруг, и которую он только что выказал ей в моем присутствии в исключительно трогательной манере. Беспокойство его было крайним, мне с трудом удалось успокоить его касательно последствий простейшей на свете процедуры. Я везде буду рассказывать о том, чему только что стал свидетелем. Отрадно иметь такие примеры нежности в браке столь высокого ранга. Я на самом деле тронут этим.»
Не было предпринято никаких попыток остановить достойного М.Буске в проявлениях его энтузиазма; желание смеяться мешало произнести хоть слово; и он удалися, пребывая в убеждении, что не существовало доселе лучшего брака, чем у принцессы и принца Боргезе, хотя последний находился в Италии, а красивым молодым человеком был М.де Канувиль.
Посмертный портрет
работы Фердинанда Талуэ,
1863 г. Третьего дня я видела графа Эрнеста де Канувиля, бывшего квартирмейстера Наполеона I. Я хочу, чтобы его имя прозвучало на этих страницах, чтобы нашла свое выражение благодарность за ту нежную поддержку, которую он оказал мне во время моего долгого затворничества. Господин де Канувиль — близкий друг маршальши Сюше, он остроумен и с очаровательным изяществом пересказывает всевозможные анекдоты своего времени, он очень часто говорит о королеве Гортензии [де Богарне], которую навещал в Аренберге в Швейцарии, и которая его приветствовала чрезвычайно дружелюбно. Его брата очень любили и очень любили принцессу Полину. Император [Наполеон III] в настоящее время находится в Пломбьере.
