Коль не получится создать его Портрет;
Ошибки будут те, что сделал карандаш, но нет,
Он есть сам Дух, его нельзя нарисовать.
«Лира юного Аполлона, или зарождающаяся муза малыша де Бошато»: о сборнике стихов вундеркинда XVII века
Beauchâteau, François Mathieu Chastelet de (1645?-....),
La lyre du jeune Apollon, ou la muse naissante du petit de Beauchasteau
(1657)
О малыше Бошато по Le grand dictionnaire historique, ... par l'abbé Louis Moreri, Том 1
1735
БОШАТО (Франсуа Матье Шатле, де) — французский поэт. М.Титон дю Тийе в своем Parnasse françois in folio не приводит его имени при крещении, а только называет Бошато, что было всего лишь прозвищем.
Он говорит, что родился тот в 1646 году, в чем ошибается. Он появился на свет в понедельник 8 мая 1645 года. В реестрах крещений прихода Сен-Совер в Париже говорится, что он сын благородного человека Франсуа Шатле, актера короля, и демуазель Мадлен дю Буже, его жены. Оба они обладали большим умом, если верить следующей эпиграмме сьера де Бея в честь малыша де Бошато.
От Аполлона, господина своего, родившись, он узнал
Что от отца и матери ум совершенный взял,
И, как у них, с их памятью блестящей,
С которой в театре короля они сияют.
Но мальчик сей заметен будет, знают,
На сцене жизни настоящей.
Лоре в своей стихотворной газете (La Muze historique) также говорит:
Отец и мать красиво пишущего сына,
Который в детстве вызвал столько восхищенья,
Я верю, даже Аполлон, вступивши в брак с Афиной,
Совместно не создали б разум совершенней.
Малыш Бошато не поднялся на сцену. Поэт с детских лет, он с восьми сочинял стихи на самые разные темы, почти на месте, и говорил на нескольких языках одновременно. Королева-мать, Людовик XIV, кардинал Мазарини, канцлер Сегье и первые лица двора часто приглашали его в свои кабинеты, где давали ему различные сюжеты для проявления его поэтического гения, и он всегда намного превосходил их ожидания.
Ему еще не исполнилось двенадцати лет, когда публике был представлен сборник его стихов. Это том in-4, напечатанный в 1657 году в Париже и посвященный королю. Он называется La lyre du jeune Apollon, ou la muse naissante du petit de Beauchateau. Там он воздает хвалу большому количеству выдающихся людей своего времени, и каждая элога сопровождается портретом человека, которому посвящны стихи. Знаменитый Менар (Maynard) украсил этот сборник замечательным предисловием, и мы также можем найти там портрет молодого автора и элоги от лучших умов того времени, а М. Байе отвел ему место в своем Трактате о детях, прославившихся своей ученостью, правда, удостоив его всего лишь парой слов.
Он заслужил большую статью, поскольку помимо того факта, что он хорошо знал латынь до десяти лет и легко говорил по-итальянски и по-испански, с этого возраста он в совершенстве изучил географические карты, он не игнорировал ни одного термина философии и логики. Очень справедливая в своих оценках королева Швеции, извещенная о его необыкновенных талантах, пожелала его увидеть и после не уставала восхищаться им. М. Титон дю Тийе указал, что в возрасте четырнадцати лет малыш Бошато отправился в Англию со священником, отказавшимся от своей религии, и протектор английской республики [Кромвель] удерживал его некоторое время при дворе и восхищался его талантами, которые уже так удивили во Франции.
Но Кромвель умер 13 сентября 1658 года, а малышу Бошато было всего тринадцать лет и три месяца, и он, должно быть, приехал в Англию не позднее тринадцати лет; если это правда, то его вынуждали некоторое время там оставаться, а затем юный поэт отправился в Персию с тем же французом, который уговорил его покинуть свою страну, и с тех пор о нем не было никаких известий. Что верно, так это то, что вскоре после того, как его зарождающаяся муза была представлена публике, во Франции больше не знали, ни что с ним случилось, ни места и времени его смерти.
Evrard Titon Du Tillet, Le Parnasse François, dédié au Roi, Том 1
1732
(фрагменты статьи, посвященной малышу Бошато)
Малыш Бошато, парижанин, был сыном известного комедианта с таким именем и матери, также обладавшей талантами в комедии. Оба они отличались большим умом, что видно из эпиграммы М.де Бея, посвященной малышу Бошато.
Лоре в своей стихотворной газете говорит о малыше Бошато в том же стиле.
Малыш Бошато родился в 1646 году, что подтверждается записями о крещении в приходе С.- Совер. К семи-восьми годам он отличался большими познаниями и огромным гением; он говорил на нескольких языках и сочинял стихи с легкостью и почти на месте. Королева-мать Людовика XIV, кардинал Мазарини, канцлер Сегье и первые лица двора часто давали ему сюжеты для сочинения стихов, запирая его одного в своем кабинете, и восхищались легкостью и красотой его гения в произведениях, созданных им, так сказать, на месте.
В одиннадцатилетнем возрасте он представил сборник своих стихотворений под названием «Лира юного Аполлона, или зарождающаяся муза малыша де Бошато». Он восхваляет самых выдающихся людей своего времени. Этот сборник посвящен королю и напечатан в Париже в de Sercy & de Luynes, 1657, in-4, украшен прекрасными, выполненными в технике глубокой печати, портретами персон, которых Автор прославил своими стихами. Мы видим во главе этого тома бесконечное количество восхвалений, которые создали наши лучшие поэты и несколько зарубежных. Портрет одиннадцатилетнего малыша Бошато предшествует его работе, также он представлен на другой гравюре, где предстает изображенным на горе Парнас в окружении Муз с красивыми стихами внизу в стиле Жильбера.
Сей юный автор вызвал восхищенье в мире,
Стихами дивными очаровал весь двор,
Уже как Аполлон умеет прикоснуться к Лире,
Но все ж он не важнее, чем Амур.
Я не могу дать лучшего представления о чудесном гении малыша Бошато, чем приведя здесь предисловие, которое знаменитый Менар поместил в начало сборника.
Работы этого молодого Поэта именно в таком духе. Нет ничего более нового, чем видеть ребенка в возрасте десяти лет, сочиняющего стихи на самые различные темы, не имея никакого другого наставника, кроме самого себя. Я хорошо знаю, что природа создает Поэтов, но какой бы свет она ни давала им, его день должен приближаться к полудню, чтобы сиять ослепительно, и это делает молодого автора еще более восхитительным, поскольку ясность, которой он поражает нас, только о рождается с ним. Он говорит по-итальянски как по-французски, прекрасно понимает испанский и переводит эпиграммы Марциала с такой точностью, как если бы был в его время. Он понимает все философские термины, и хотя эта наука учит принципам рассуждения, надо признать, что природа опередила его, поскольку научила рассуждать, а также говорить. Его гений мудро убедил его обратиться к истории, чтобы как можно раньше отметить свое место. Он совершил такие чудесные путешествия по карте, что, когда вы слышите отнего о зарубежных странах, можете сказать, что он только что прибыл оттуда. Известие об этих необыкновенных талантах донесли до ушей шведской королевы, и, поскольку любопытство увидеть доставило ей удовольствие услышать, она была так поражена, признавшись, что все, о чем ей говорили, казалось ей невероятным, даже в понимании того, что она видела и знала самолично. Ничто не могло быть добавлено еще к этой славе, кроме нового блеска, который МЕСЬЕ придал ему в Компьене, получив последнее доказательство его ума с помощью стихов, которые он приказал ему создать в комнате, где запер его; но успех был таков, что сочинение прослыло шедевром. После одобрения Королевы, который был посвящен панегирик, и после подтверждения Принца, он достиг нескольких вещей, которые можно сравнить только с ним самим, и мы по-прежнему убеждены, что голос этих Оракулов наложит вечное молчание на завистников, и что данная работа будет сохранена на долгие века, поскольку она вызывает наше восхищение. Я только что узнал, что монсеньор Мазарини дал ему тысячу ливров пенсиона и что монсеньор канцлер, устраивающий новый Парнас в своем отеле, получил такое удовольствие, услышав этого юного Аполлона и его Лиру, что обещал ему ежегодно сто экю на покупку струн. Судите о размере его удачи по прочности его фундамента. (Конец предисловия Менара)
Лоре также прославляет музу малыша Бошато в следующем мадригале.
Дела чудесные мне муза рассказала,
Когда всего лишь лет с семи, она узнала,
Дитя внимание стихами привлекал;
Едва достигнув десяти, очаровал,
И королевам, королям, придворным
Никак уж мимо новости подобной не пройти;
Ни Ренодо, ни я, могу в том клятву принести,
Не обладал таким пером проворным.
Малыш Бошато в возрасте около четырнадцати лет отправился в Англию со священником, сменившим свою религию. Кромвель, тогдашний Протектор Английской Республики, удерживал его в течение некоторого времени при дворе и был очарован его необыкновенными талантами в поэзии, часто заставляя его одного в своем кабинете сочинять стихи на разные темы, которые он ему давал, и всегда был удивлен легкости и приятности, с которыми тот их сочинял.
Этот молодой человек через некоторое время после своего пребывания в Англии отправился в Персию с тем же французом, который уговорил его покинуть свою страну, с тех пор о нем не было слышно никаких известий, и, таким образом, исчезло это чудо своего века.
О сборнике «Лира юного Аполлона, или зарождающаяся муза малыша де Бошато»: содержание и избранные стихи.
Сборник стихов малыша Бошато состоит из двух частей. Им предшествуют посвящение королю Франции и предисловие Менара, приведенное выше.
Далее следует достаточно внушительная подборка стихов адресованных знаменитостями того времени самому Бошато. Среди авторов Скаррон, Менардьер, Жильбер, Бей, Le Brun (Лебрен)?, Лоре.
Вот, например, какие строки посвятил юному дарованию Поль Скаррон.
Гнездо покинул наконец,
Как вы, столь юное дитя,
К вам отношенье, будто нежный вы птенец:
Но видя то, что вашим создано пером, я не шутя,
Сказать могу со шляпою в руке,
В любое время и везде; нагой иль будучи одетым,
Вы величайшим станете поэтом.
Стихи Бея и Лоре приведены выше.
Первая часть включает в себя стихи и гравюры, подписанные в стихотворной форме — Людовик XIV, Анна Австрийская, герцог Анжуйский, кардинал Мазарини, королевы Англии и Швеции, Мадемуазель, принц де Конти, канцлер Сегье, Николя Фуке и другие. Далее следуют стихи, посвященные знати и различным событиям.
Вторая часть начинается церковным разделом с портретами: папа, кардиналы Ришелье, Барберини, д'Эсте, Киджи. Стихи написаны в том числе на итальянском.
Далее идет подборка с представителями Савойского дома — герцог, принцессы.
Потом следуют итальянцы — герцоги Модены, Мантуи, чины Св.Престола, Все с портретами и стихотворными подписями. Уже без портретов представлены французские клирики — архиепископы Нарбонны, Тулузы, Буржа, епископы. В конце опять видим имена знати и других видных персон того времени.
* * *
Ниже приведены в переводе, а некоторые и с комментариями, избранные стихи из этого сборника. Их адресаты или сюжеты показались мне наиболее интересными.
Герой эпохи нашей настоящий,
Творит он столько подвигов блестящих,
Поведать вам об этом не умею,
Я слишком мал и потому не смею.
Кто духом слаб, должны вы усомниться,
Что мой король с проворством несомненным,
Бороться за награду мчится;
Но цель его весь мир всегда и непременно.
Эпиграмма, которую автор написал в возрасте восьми лет
Достоинства Луи мир восхищают все,
Империя его на волнах и земле;
Прекраснее он всех наверняка;
Победу держит у себя в руках,
Как только меч из ножен вынет:
И надо нам себе представить,
Что Александр, Помпей и Август ныне
Лишь повод, чтоб его прославить.
Напрасны, видно, восхваленья
Пытались отразить, что непременно стоит,
Как должно говоря об этой королеве, без сомненья,
Ни одного изъяна у нее и тысяча достоинств.
В сей королеве несравненной
Достоинства и прелести не скрыты;
И с осторжностью отменной
Все были недруги разбиты;
Ее отвага, как ее рождение,
В дни наши вызывает удивление:
Но все народов сотни неизменно
Ее так ценят и стремятся почитать,
Как дочь, сестру, жену и мать,
Великих самых Королей Вселенной.
Одних ее поступки восхищают,
Терпенье в боли праведной понятнее другим,
Но чтоб отметить, что заслуги выражают,
Мы их с ее несчастием сравним.
Глазам должно быть больно тем,
Что на портрет величества взирают,
Представлен образ королевы всем,
Или божественность сияет.
Амур и Марс теперь решают спор,
Кому покорен будет юный двор:
Но он в отваге столь великодушен,
Что Марсу сам Амур послушен.
Амур в своем гневе клянется,
Принять вам удары придется;
Страдания он испытал впустую,
Себя увидеть чтобы похожего на вас,
Итак, по мненью всех и без прикрас,
Мимо него вы лишь идете зачастую.
Достойна, чтоб пред ней всё преклонилось,
Величье грации шаги сопровождают,
И добродетели, и чары отмечают;
Самой богине большего не снилось.
Его персона много обещает неизменно,
Но сделать больше мы хотим:
Мы труд его изобразим
Внезапно и отменно,
И эти превосходные отличия
Добавят ФРАНЦИИ и славы, и величия.
В ряды полубожеств не можем поместить
Такое чудо наших дней:
Но вид его способен глаз заворожить,
А речь пленяет слух еще сильней.
Доброту его все обожают
Его верность просто восхитительна,
И не знают, с кем сравнить его,
Если не с самим ним исключительно.
Коль скоро его верность оказалась несравненной,
Чтоб государство сохранять,
Сейчас разумность тоже вызывает восхищенье.
Когда способна блеска придавать.
Великий Принц, прославленный воитель,
Зачем ты стольких лавров погубитель?
Когда, отвагою вокруг все сокрушая,
Их пожинаешь, своего монарха увенчая,
В Тьонвилле, Рокруа & Лансе;
Подумай, ну не так ли разве,
Чем более врагов принудишь ты
Надменности испанской покориться,
Тем меньше будешь у нее цениться.
Вернись, Принц славный, наконец домой,
Тогда с твоей победною рукой,
Луи поможет твоя доблесть непременно,
Заставив скипетры пред ним склоняться неизменно.
Людовик (Луи) II де Бурбон, принц де Конде,, известный под именем Великий Конде (8 сентября 1621, Париж — 11 декабря 1686, Фонтенбло) на момент издания сборника находился в изгнании после Фронды принцев и воевал на стороне Испании. Впереди еще были Битва в Дюнах и Пиренейский мир. Его портрет здесь не представлен.
Большое сердце маршала великодушно,
Вокруг его все почитают дружно,
В несчастье, в горе он опора слабым,
Прошу лишь место с Кардиналом рядом;
На деньги нет претензии совсем,
Хотя они весьма полезны всем;
Но я поддержку эту очень жажду,
Которую он долго обещает,
И жду, день радости настанет,
Он вспомнит про нее и про друзей однажды.
Целая челобитная в стихах. Маршал де Грамон, судя по этой эпиграмме, был одним их покровителей малыша Бошато, при этом особо не грешил обязательностью в выполнении обещаний.
Весь двор его ценит, и все его любят;
И все восхищаются им,
Не знаем, с кем только сравним он,
Ну, разве что с ним же самим.
В сраженьях уже свое место нашел,
Хоть очень я молод, но слабость мне вовсе чужда;
Чтоб лучше служить королю, я удачу обрел,
И лишь только Слава отныне моя Госпожа.
Графу де Гишу посвящено три произведения. Одно от первого лица, во втором с обращением на «ты», в третьем — на «вы». Учитывая это и покровительство юному дарованию со стороны маршала, можно предположить, что они были знакомы и, возможно, неплохо. К тому же Бошато был явно в моде и пользовался большой популярностью, а граф и сам любил баловаться сочинением стихов.
Отвагу в деле Марса покажешь ты свою,
Живи одной надеждой, не пробуй рассуждать,
Судьба уже ведь долю назначила твою,
Желая честь и благо тебе сполна отдать;
Наш век, она решила, украсишь ты собою;
И славу назовешь возлюбленной своей,
Тогда вас свяжет прочно навеки Гименей:
Так разве, граф, твое желание другое?
Откровенный намек на то, что графа де Гиша на тот момент ничего не интересовало, кроме военной карьеры и славы.
Прославленный Марса с Амуром избранник,
Наступит уж скоро счастливый тот праздник;
Вас Гименей благословит,
Любовь венцом он освятит;
Сокровища найдете вдруг
В жене своей и юной, и красивой,
Фортуна, сделавшись ревнивой,
Однажды сдастся, как и все вокруг.
Очевидно, было написано в связи с предстоящим подписанием брачного контракта графа де Гиша и м-ль де Бетюн 29 апреля 1657г. (есть основания полагать, что сборник был готов к печати в середине апреля). Учитывая всю предысторию и дальнейшие обстоятельства этого брака, мадригал несколько глумлив. Автор, иногда пытающийся выступать в роли пророка, явно не угадал.
Наших дней, о диво молодое,
В благородных прадедах у вас
Меньше силы, чем у ваших глаз,
Вдохновить на подвиги героя.
Еще одно свидетельство прекрасных глаз Катерины-Шарлотты де Грамон. Невозможно заподозрить, что речь может идти о ее старшей сестре, учитывая имеющиеся у той проблемы именно с глазами.
Эти прелести так нежны! Им жестокость не дана;
Но ударов опасайтесь!
И в любви остерегайтесь;
Бойтесь красоты, что с виду так мила,
Но ум и добродетели от матери взяла.
Маргарита Луиза де Бетюн (1642 — 25 января 1726), по первому браку графиня де Гиш, по второму — герцогиня дю Люд.
"Ее первый брак обернулся катастрофой: ее муж граф де Гиш, правнук «прекрасной Коризанды», любовницы Генриха IV, сам прославился своими интригами и своими военными качествами. Однако он игнорировал свою жену и оставил ее вдовой без детей.
Она снова вышла замуж, уже по любви, за герцога дю Люда, который также оставил ее бездетной."
Ее родителями были Максимилиан Франсуа де Бетюн, герцог де Сюлли, и Шарлотта Сегье, дочь канцлера Пьера Сегье.
Само очарованье рода смертных,
Сияет красотой великолепной;
Что все же наименее значительно
В такой Принцессе восхитительной.
Можно было бы заподозрить, что стихи посвящены принцессе Генриетте-Анне (в ту пору ей было всего 11-12), но, видимо, речь может идти о ее старшей сестре Марии, вдове штатгальтера Нидерландов Вильгельма II Оранского, которая провела в Париже почти весь 1656 г.
Ирида - это грация сама!
Не мог Амур такую не отметить;
Но сердце ей дано из льда,
Как все вы можете заметить.
Анжелика де Бовэ (1638 - 1709), наследственная первая горничная Анны Австрийской, с 12.07.1668 - визитанка, три раза становившаяся настоятельницей монастыря визитанок в Шайо. Она носила галантное прозвище IRIS (Ирида). Объект неразделенной страсти графа де Гиша, «ледяное сердце».
об ИДЕАЛЬНОМ ИСЦЕЛЕНИИ ЕЕ от оспы.
Графиня молодая из Олона,
Известная прекрасная персона,
Нежданно обнаружила болезнь;
Цвет лилий у нее стал цвета розы,
И следом всё очарованье тоже
Небес почувствовало месть.
Погибла красота ее, подумали вокруг,
Амур, раздавленный такой жестокой силой вдруг,
Страшился царства своего конца.
Как не понять, превозмогая страх,
Весь тот восторг, когда отринув прах,
Являет новый Феникс красоту лица.
Катерина-Генриетта д'Анжан де Ла Луп, графиня д'Олон (1634 - 1714). Выйдя замуж в 1652 году за Луи де Ла Тремуя, она, тем не менее, имела связи с Франсуа III д'Аркуром (маркизом де Бевроном), Луи-Шарлем де Ногаре де Фуа (герцогом де Ла Валеттом и де Кандалем), с интендантом финансов Жаком Паже, аббатом Базилем Фуке, Гастоном-Жаном-Батистом, герцогом де Роклором, Луи-Роже Брюларом, маркизом де Сийери, Арманом де Грамоном, графом де Гишем, Филибером де Грамоном, Франсуа VII де Ла Рошфуко (принцем Марсийяком).
Маркиз отважный, получили
Красавицу себе благодаря,
Достоинства даны вам, видимо, не зря,
Другие даже в изобилии,
Подобно ей, вы благородны тоже,
Имеете заслуги и богатство, все же,
Смотря на то, как идете вы с нею,
Скажу, вы вместе гордость Гименея.
Маркиз де Вард женился на Катрин Николаи, дочери Первого президента счетной палаты Парижа, 20 сентября 1656г. Их единственная дочь Мари родилась 4 апреля 1661, а 28 июня того же года Катрин умерла. Муж похоронил ее Море-сюр-Луан рядом со своей матерью, получившей титул графини де Море от ее любовника короля Генриха IV, и младшим братом.
Мадам, так велико очарованье ваше,
Избавьтесь от ума лишь своего,
Чтобы сложить к ногам оружье наше
Нужна всем красота и больше ничего.
Мари де Рабютен-Шанталь, известная как маркиза де Севинье (1626 - 1696), автор знаменитых писем. Овдовевшая в 1651 г., красивая и умная, она была окружена большим числом поклонников, среди которых можно увидеть герцога де Роана, Фуке, принца де Конти, маршала Тюренна, герцога де Ледигьера, графов де Монморона и дю Люда.
Поведать я могу, что предки эти
Собою молнии сражения являли,
И потому во всех концах земли
Их имена победные звучали;
Найдешь вершину славы для себя,
И, Шевалье, твоя большая доблесть,
Известным сделает тебя,
О прадедах совсем не беспокоясь.
Луи де Роан-Гемене, известный как «шевалье де Роан» (1635 – Париж, 27 ноября 1674). Шевалье де Роану действительно удалось прославиться отличной от своих предков славой. Он был обезглавлен за участие в заговоре против Людовика XIV (заговор Латремона).
МАРС восхитительней намного
Того, кто сотворил Парнас,
Отмечен силой он у нас,
Рассказы — вот удел другого.
на ее возвращение из Сен-Фаржо
Вот наконец-то вы вернулись,
Графиня, украшение Двора;
И видим мы, как движутся вослед
Глаза, любовь, и грация, и смех.
Жильона д'Аркур, графиня де Фьеск (1619 — 1699). Находилась в изгнании с Мадемуазель в Сен-Фаржо; откуда вернулась в самом начале 1657г. У нее был многолетний роман с Филибером де Грамоном, который, если верить Прими Висконти, считал себя отцом ее сына Жана Луи де Фьеска.
Юная краса, вы нас очаровали,
И, без сомнения, узнали,
Как та, которая Египтом управляла,
Страданья Цезарю большие причиняла;
Пусть победителя Амур сам наказал,
Чело ж ей царской диадемой увенчал;
А вы, чья гордость справедлива тоже,
Хотя вам нет и девяти, но все же,
Того, как август сей, желаете найти,
Тогда же выбирайте для любви своей
Живое Юлия обличье наших дней.
Габриэль-Луиза де Рувруа де Сен-Симон (1646 — 1684) в 1663г. вышла замуж за герцога де Бриссака. Спустя три года после заключения этого крайне неудачного брака супруги стали жить раздельно. Среди поклонников красавицы герцогини де Бриссак были английский посол лорд Монтегю, архиепископ Парижа Шанвалон, граф де Гиш и юный герцог де Лонгвиль. Она умерла от оспы, как и ее мать.
автор предсказал ему победу, которую он и одержал
Уж если сообщат вселенной всей,
Что Дети и Безумцы нам предскажут
По сотне самых разных тем,
И доверять тому хоть чуть обяжут,
Граф, в этот счастья день, в минуту торжества,
О чем сказал дитя, припомните слова.
Анри де Дайон, граф (затем герцог) дю Люд (ок.1622 — 30 августа 1685). Первый дворянин покоев короля, губернатор замков Сен-Жермен-ан-Лэ и Версаля, гранд-мэтр артиллерии с 1669г. Второй муж вдовы графа де Гиша Маргариты Луизы де Бетюн, с которой он прожил в законном браке четыре с половиной года. Жереми у Бюсси-Рабютена. Судя по этим стихам, COURANT LA BAGUE с королем занимали его в немалой степени.
Красавица графиня, отчего недаром
Зверей избрали вы мишенью для ударов?
Коль хочется предстать вам, как Диана,
Желая славу этим обрести,
Припомните вы пастуха того профана,
Эндимиона бойтесь нового найти.
Элеонора де Буйе, графиня дю Люд (1632 — 12 января 1681). Первая жена второго мужа м-м графини де Гиш. Дама, проводившая свою жизнь в седле и жившая исключительно ради охоты, превзошедшая в своей страсти к ней даже такого заядлого охотника, как дю Люд. Персонаж локальных легенд.
В ней видят, без сомненья, красоту;
Такое благочестье превосходно;
И скажем только, отражая суть,
Одна не примет равных, а другое бесподобно.
Анна Женевьева де Бурбон-Конде, герцогиня де Лонгвиль (1619 — 1679) — вдохновительница Фронды, дочь Генриха II де Конде, сестра Великого Конде и принца де Конти. Супруга герцога де Лонгвиля и любовница знаменитого герцога де Ла Рошфуко, тогда еще носившего титул принц де Марсийяк. Ее жизнь была наполнена событиями Фронды, бурными любовными похождениями, семейными склоками с падчерицей герцогиней де Немур и приверженностью янсенизму на склоне лет.
Хотите, граф, мне рифмы дать;
Поскольку вас смогли очаровать
Стихи, что Музе удалось моей сложить:
Удел мой так приятен, спору нет;
О, да! Я так хочу вам услужить:
Но чем вы мне поможете в ответ?
Луи-Виктор де Рошешуар де Мортемар, граф, впоследствии герцог, де Вивонн (1636 — 1688). Герцог де Мортемар, маршал Франции и генерал галерного флота. Личный друг короля и близкий друг Бюсси-Рабютена. Брат маркизы де Монтеспан, фаворитки Людовика XIV. Организовал на Пасху 1659 г. скандальный дебош в Руасси, пригласив в свой дом веселую компанию: Манчини, аббата Камю, Кавуа, Гиша, Маникана и Бюсси-Рабютена.
Я молод, хорошо сложен, горжусь
Прославленным своим величьем родом;
В итоге зачастую, вам скажу,
Я предстаю самим фракийским богом;
Из мирта, лавра украшенья,
Любви и войн предназначенья,
Но те, что вместе редко так бывают,
Совместно собрались меня венчать;
И я их, как награду, принимаю,
Которую двоим могли отдать.
Франсуа д'Обюссон, граф, затем герцог, де Ла Фейяд (1631-1691). Маршал Франции, губернатор Дофинэ.
Сен-Симон о Ла Фейяде:
«Остроумие, великая доблесть, еще бОльшая отвага, легкое безумие, управляемое, однако, честолюбием, честностью и ее сильной противоположностью, с лестью и низостью, выдающимися для короля, обеспечили его состояние, и сделали персонажем при дворе, которого боялись министры, и который всегда был на ножах с М.Лувуа. Он всегда отличался усердием и великолепием. Он возобновил древние восхваления, намного превосходящие то, что могла вынести христианская религия...»
Именно ему Людовик XIV передал осенью 1671г. выкупленный за полмиллиона ливров у Грамонов полк Французской гвардии. О его умственных способностях очень пренебрежительно отзывался в своих «Мемуарах» граф де Гиш.
Еще пока годами очень молод,
Хотя моя отвага обещает много;
И, вдохновляясь прадедов примером,
Прославлюсь, как придворный и военный.
Франсуа де Нёвиль, маркиз (затем герцог) де Вильруа (7 апреля 1644, Лион — 18 июля 1730, Париж). Будущий герцог, пэр, маршал Франции, министр, глава Финансового совета, член Регентского совета и любимец короля Людовика XIV сделал действительно блестящую военную и придворную карьеру.
КОГДА на вас посмотрим, то позвольте
Увидеть блеска губ очарованье алых,
И дух тот грациозный, благородный,
Известно всем, Олимпии нет равных,
В глазах и боги, и огонь любовный.
Согласно пояснению к этой эпиграмме, она была среди того, что автор написал в Компьене в кабинете Месье. Данный эпизод упомянут в предисловии Менара.
Манчини, вы само очарование,
В глазах у вас безмерное сияние,
Но сердце раните вы, жалости не зная;
Вас видя, чувств могу и не понять,
Но, будь я королем, не стану лгать,
Моей КОРОНОЙ поделился б с вами.
Кому посвящены эти стихи, Олимпии Манчини (11 июля 1638, Рим — 9 октября 1708, Брюссель, Испанские Нидерланды), в феврале 1657 срочно выданной замуж за графа де Суассона, или речь идет уже о Марии Манчини ( 28 августа 1639 — 8 мая 1715, Пиза, Тоскана)?
Уж если те два черных абиссинца,
Глаза, что взял Амур себе в убийцы,
Вершат вокруг разор, опустошая,
В сердцах людей на возраст невзирая,
Все потому, что то дитя неукротимо
Нас, как предатель, атакует, изумляя,
Удары мастерской рукой в нас направляя,
Само же прячется во тьме невозмутимо.
Франсуаза д’Обинье, мадам Скаррон (27 ноября 1635 — 15 апреля 1719). На тот момент жена поэта Поля Скаррона. В будущем ее ожидают и портрет кисти маркиза де Вилларсо, и титул маркизы де Ментенон, и морганатический брак с Людовиком XIV. Добавить нечего.
Ужель сверкал под сводами небес
С сиянием в душе прекрасной столь,
И с силой потрясающей нас всех
Священный и божественный огонь?
Вас видят чаще в окруженье тех,
Кому тростник с соломой кров являет,
Чем посреди тщеславия утех,
Которыми нас Лувр прельщает.
Но несравненна ваша доброта,
Готовы, что имеете, отдать,
Супруг ваш справедливости душа,
Вас можно милосердием назвать.
Мадлен Фабри (22 ноября 1597 — 6 февраля 1683), жена канцлера Пьера Сегье.
«Мадам канцлерша не была лишена амбиций, и репутация скаредности, которую приписывает ей Таллеман де Рео, никогда не любивший канцлера и его семью, могла иметь какое-то основание», - аббат Пьер Кост, современный историк Сен-Винсента де Поля, пишет, «что в действительности она была выше этой клеветы. Он уверяет нас, что она может оставаться в глазах потомков благочестивой служанкой бедных».
Ее любимой внучкой была Маргарита Луиза де Бетюн, столь несчастливая в своем первом браке с графом де Гишем.
Если бы та юная красавица, ставшая причиною тревог,
Та, огонь которой всех призвать к войне троянцев мог,
Заставив их детей идти на смерть самозабвенно,
Таким очарованьем завладела вдруг,
Не только Илион один мгновенно,
Она б воспламенила всех вокруг.
Шарлотта Сегье, герцогиня де Сюлли (1622 — 1704). Дочь канцлера Сегье и Мадлен Фабри. Через четыре года после выхода этого сборника ей предстоит овдоветь. Повторно она вышла замуж в 1668 году за Анри де Бурбона, герцога де Вернея (1601 - 1682), узаконенного сына Генриха IV и его любовницы маркизы де Верней. Этот брак выдвигал ее в ранг Принцессы Крови и делал тетей Людовика XIV.
Она была матерью Маргариты Луизы де Бетюн и тещей графа де Гиша и герцога дю Люда.
И силы прелестей, и столько чар у вас,
Что бурю чувств творят внезапно в нас,
Столь дивная краса взялась откуда?
Амура матери с небес сойти пришлось,
Не вынеся позор, что ей там принесло
Которому нет равных чудо.
Изабелла-Анжелика де Монморанси (1627 — 1695). По первому мужу герцогиня де Шатийон, по второму — принцесса Мекленбургская. Дочь казненного за дуэль Монморанси-Бутвиля, сестра маршала Люксембурга и кузина Филибера де Грамона. Анжели у Бюсси-Рабютена, который написал о ней, что с такой красотой любовники у нее были подобны головам гидры — место отставленного всегда занимал новый. Среди них герцог де Немур, принц де Конде, аббат Фуке, маршал д'Окинкур.
Мудрец Кольбер, в моем стихе,
По вкусу или нет тебе придется,
Твоя известность сразу разрастется;
Как водится, что не в почете те,
Которые, по твоему примеру,
Полны благоразумья, чести, веры.
ВАЛЛО прославленный, он тот, кто помогает,
Уверенно дни наши продлевает;
Твои познания прекрасны и стройны,
Умения природу одолеть должны;
И коль монарх решением своим
Желал тебя поставить рядом с ним,
Болезням чтобы не было прощенья;
То кто же лучше это место может занимать?
ЗДОРОВЬЕМ полубожества опять
Святое Небо благодарно ЭСКУЛАПА воплощенью.
Антуан Валло (1594 — 1671) — французский врач, первый медик короля с 1654г. Начал вести «Дневник здоровья короля», который продолжили его преемники д'Акен и Фагон.
Сказал мне однажды один человек,
Любви некрасивой не встретить вовек,
Тюрьмы не бывает для нас дорогой;
Но все ж у меня взгляд на это другой,
Поскольку сам принц мне тюремщиком стал,
То узником быть я согласие дал;
Свободу себе не хочу я просить,
Тюрьма, несомненно, позволит мне жить.
Здесь, по всей видимости, отсылка к эпизоду в Компьене.
