Жан де Жорген
Коризанда д'Андуэн, графиня де Гиш и дама де Грамон

(Jean de Jaurgain, Corisande d'Andoins, comtesse de Guiche et dame de Gramont)
(1907)

   

   

V

   

Весьма вероятно, что роман Генриха Наваррского с Дианой д'Андуэн, которую он окрестил романтическим именем Коризанда, начался с 1583 года (1), потому что он впервые отправился ужинать и ночевать в замок Ажетмо 20 января.

   

   

Он вернулся туда, чтобы провести два дня в июне, 21-го и 22-го (2), и именно во время этого короткого пребывания у графини посланник от короля Испании - виконт д’Эшоз (3), без сомнения - предложил ему помощь в возобновлении войны против французских роялистов. «Он получил, - говорит Сюлли, - это предложение в Ажетмо, куда отправился навестить графиню де Гиш, потому что тогда был на вершине своей страсти к этой даме».

[1] - Королю Наваррскому тогда шел тридцатый год, а графине де Гиш было около двадцати семи с половиной лет.

[2] -

   

   

[3] - Согласно «Мемуарам о Лиге» (т. v), шевалье Море, посланник Филиппа II, предлагал виконту д'Эшозу 50 000 экю в месяц на содержание армии короля Наваррского для ведения войны с Францией. Антуан д'Эшоз, шевалье, виконт д'Эшоз и де Байгорри, сеньор де Лабе и де Сальежузан в Нижней Наварре, с оружием в руках выступал против Жанны д'Альбре с 1567 по 1570 год. Выразив свою покорность 3 сентября 1570 года, он получил должность капитана и был назначен камергером короля Наварры в 1582 году. Он женился на Катрин де Сент-Эстебан д'Апа, дочери Пьера де Сент-Эстебана, шевалье, сеньора д'Апа де Бюссюнари, виночерпия короля Франции и его лейтенанта в Шато-Нёф в Байонне, и Адрианны д'Апа, и сестры Жана де Сент-Эстебана, сеньора д'Апа, кавалера королевского ордена, капитана 300 пехотинцев и губернатора Дакса.

Жан д'Эшоз, старший сын Антуана, также виконт д'Эшоз и де Байгорри, кавалер ордена Сантьяго, камергер при Генрихе IV и королевский капитан в Наварре, был известен при жизни своего отца, под именем М.д'Агерра; именно у него, в Шато д'Агерр-де-Бюстанс в Сизе, принадлежавшем Жанне д'Агерр, его жене, король Наварры подписал договор с посланником короля Испании в 1584 году. В своей «Истории Генриха III» Varillas говорит, что этот договор «был заключен в доме дворянина по имени Герр, который был из Беарна». Как мы видим, дом находился в Нижней Наварре, а дворянин был баском. ( - Здесь и далее примечания автора статьи)

   

В этом же году мы также находим короля Наварры в Ажетмо с 1 по 3 июля, 13 и 14 октября, 5 и 15 ноября. Затем он прибыл в Мон-де-Марсан в сопровождении Коризанды и оставался там с 22 по 30 ноября (4). Если верить Агриппе д'Обинье, протестанты двора Наварры мало знали о большой подруге (5) своего государя, предположительно потому, что она посещала католическую церковь.

«Сеньор де Бельевр (6), посланный королем [Франции] к королю Наварры, - рассказывает памфлетист (7), - каждое утро видел из окна своего дома графиню де Гиш, жившую по соседству, направлявшуюся на мессу в сопровождении д'Эспри (8), малышки Ламбер, мавра, баска в зеленом одеянии, обезьяны Бертрана (9), пажа-англичанина, барбета и слуги; этот почтенный муж указал одному Гугеноту на сие досадное обстоятельство в следующих выражениях: Я наблюдал несколько раз в свое время некоторых подруг наших королей, и величайшие, даже принцы, были очень счастливы дождаться момента, когда они покидают свои покои, дабы почтить их. Я вижу эту женщину из хорошего дома, которая крутит и вертит этим принцем, как пожелает, вот она идет к мессе в праздничный день, сопровождаемая ко всему прочему обезьяной, собакой и шутом. Месье, - ответствовал Гугенот, - все потому, что при этом дворе нет ни обезьяны, ни собаки, ни шута, кроме увиденных вами. Добрый человек был изумлен, но удивился еще больше, узнав о frizarde de S.Maixant на щеке мадам де Дюра (10)».

   

[5] - Король называл ее «нашей большой подругой».

[6] - Помпонн де Белльевр, председатель парижского парламента и впоследствии канцлер Франции, был послан Генрихом III, чтобы уговорить короля Наварры согласиться на возвращение его жены. Ее поведение было настолько скандальным, что она была вынуждена покинуть Париж 8 августа 1583 года. Она ночевала в Палезо, куда король отправил ее в сопровождении 60 стрелков из своей гвардии во главе с Николя де Гремонвилем, сеньором де Ларшаном, который арестовал мадам де Дюра и мадемуазель де Бетюн, сорвал с них дорожные маски, ударил их (дал пощечину) и отвез в аббатство Феррьер, откуда Генрих III после допроса отправил их обратно к семьям. Именно эту пощечину, полученную в Палезо, д'Обинье называет фризардой Св.Мексана.

[7] - "Католическая исповедь сьера де Санси" в "Дневнике Генриха III", t. II, p. 385.

[8] - Капитан Эспри де Ла Бом, которому король Наварры поручил дорожные расходы в 1589 году. (Arch. des Basses-Pyrénées B., 3025).

[9] - Одна из королевских обезьян. В отчетах 1585 года упоминается покупка веревки для привязывания Бертрана, королевской обезьяны.

[10] - Невестка м-м де Грамон

   

Но что бы ни говорил об этом Агриппа д'Обинье, рассказы которого, порой любопытные, слишком часто полны бахвальства, ошибок и лжи, несомненно, что графиня де Гиш возбуждала большое и заслуженное внимание в окружении ее королевского любовника прежде всего из-за своего высокого личного положения, во-вторых, все знали, что она смелая и преданная ему подруга. Богатая, овдовевшая, свободная, - потому что обвинение в супружеской измене, выдвинутое против нее собственными ее потомками (11), не заслуживало серьезной поддержки, - она ​​могла, поверив в обещания брака, забыться, не испытывая слишком больших угрызений, ради любви, которую король Наваррский внушил ей. Кроме того, ее благосклонность была исключительно бескорыстной, ведь известно, что она снабжала принца, которого любила, войсками (12) и деньгами для поддержки его кампании против Лиги.

   

   

«У каждой из любовей Генриха IV, - отмечает Э. Юнг (13), - свои отличительные черты. Мадам де Грамон внушала ему горячее чувство, имеющее больше общего с признательностью и уважением, чем с неистовой страстью, и не подстегиваемое ревностью». Но г-н Юнг не замечает, что первое известное письмо короля Наваррского графине де Гиш датировано 7 декабря 1585 года, и что все те письма, которые он написал ей с начала 1583 года до этой даты (14) и приходившиеся на период страсти, к сожалению, утеряны.

И сколько бы мы не сожалели о них, сохранившиеся для нас столь яркие, столь живые и колоритные (15), хотя и приведены здесь лишь в виде довольно коротких выдержек, поскольку были опубликованы несколько раз и наконец популяризированы М.Л.Дюссье в его «Lettres intimes de Henri IV» (16).

Кроме того, Генрих IV писал с большой живостью и остроумием, и очаровательные качества его стиля получили достойную оценку. Вот что он говорил о королеве Маргарите, своей жене, графине де Грамон 7 декабря 1585 года:

«От верблюжьей дамы (Dame aux chameaux) явился человек, чтобы попросить у меня паспорт на беспошлинный провоз пятисот бочек вина для ее потребления; именно так указано в патенте. Это значит объявить себя пьяницей на пергаменте. Дабы она не сверзлась c высоты спины ее зверей, я отказал ему. Это просто какая-то горгулья [водосточная труба] по излишествам; королева Тарвассе никогда не была такой.»

   

[11] - A. DE GRAMONT , DUC DE LESPARRE, Un point d’histoire. La Duché-Pairie de Gramont et la Souveraineté de Bidache, Paris, 1900 petit in-8º, p. 10.

[12] - M. le duc de Lesparre (l.c., p. 9, n. 1) считает, что цифра в 23 000 преувеличена.

[13] - Henri IV écrivain, Paris, 1855 in-8º.

[14] - Король Наваррский находился в Ажетмо с 7 по 10 августа 1584 г., с 16 по 18 февраля 1585 г., 4 и 17 сентября, 7 октября и 3 декабря; наконец, 17 декабря 1585 г. он обедал в Joncqua (Junca? Juncarot?) с принцессой Екатериной, своей сестрой, и мадам де Грамон. (Séjours et itinéraires de Henri IV).

[15] - Эти письма, вероятно, происходят из архива замка Бидаш, который Arnaud d’Oïhenart, интендант и историк дома Грамонов, частично забрал домой. Смерть настигла его прежде, чем он вернул их, и его бумаги были рассеяны. Письма Коризанде с автографами Генриха IV или, по крайней мере, то, что от них осталось, стали собственностью графа д'Аржансона, завещавшего их вместе с другими рукописями президенту [парижского парламента] Эно. Сейчас они находятся в библиотеке Арсенала.

[16] - Paris, 1876, petit in-8º.

   

Спустя два дня он обращается к ней:

«Душа моя, этого слугу, вчера вернувшегося ко мне, взяли около Монгайяра. Привели его к М.де Пуайанну (17), поинтересовавшемуся, есть ли у него какое-нибудь письмо; тот ответил, что да, то самое, которое вы мне написали. Он распечатал его, открыл и затем вернул ему... Я сегодня [anuit] составил срочные депеши (18). Завтра в полдень они отправятся, и я тоже, чтобы лобызать [обгладывать] ваши руки. Доброго дня, мой суверен. Любите Petiot [Малыша] (19). 9-го декабря, - Пожалуйста, передайте письмо Ташу (20). Я прошу его быть у вас; у меня к нему дело.»

   

[17] - Бертран де Байленкс, барон де Пуайанн, бывший энсин (знаменосец) роты Грамона, а затем капитан 50 латников, губернатор Дакса и сенешаль des Larmes; Генрих IV сделал его кавалером ордена Святого Духа в 1599 году.

M. BASCLE DE LAGREZE. (Le château de Pau, 4 e éd. 1862, p. 178) дает текст записки, которую король Наваррский якобы написал ему: Старый плут, я приеду завтра в Пуайанн с мадам Коризандой, чтобы засадить твои аллеи; доброе вино, добрый огонь, добрая возлюбленная, обнимаю тебя. HENRY.

M. l’Abbé LÉGÉ (Les Castelnau-Tursan, t. I, p. 337) дает этот вариант: Старый плут, я приеду завтра вечером к тебе с мадемуазель Колизандрой (так в оригинале), чтобы засадить лаврами твои аллеи. Добрый огонь и доброе вино. HENRY.

Очень сомневаюсь, что они когда-либо видели эту записку.

[18] - Anuit, Annuy, Anhuy, cette nuit, aujourd’hui. - Вся старая Аквитания, согласно M.DESSIEUX, Lettres intimes de Henri IV, p. 74, n.1, все еще говорит Anhuy, сегодня ночью, вместо сегодня днем, следуя традиции древних иберийцев, поклонявшихся Луне и считавших по ночам, а не по дням». Несомненно, что в баскских диалектах Верхней Наварры, Бискайи, Гипускоа и Лабура обычно говорят gaur, этой ночь, вместо egun, этим днем (сегодня), употребляемого в других диалектах.

[19] - Дружеское прозвище, которое мадам де Грамон дала королю.

[20] - Нам известно, что Генрих IV давал прозвища всем своим капитанам. Думаю, что прозвище Таш принадлежало Жану де Бодеану, сеньору де Параберу, маркизу де Ламот-Сент-Эре, камергеру короля Наваррского, кавалеру орденов и маршалу Франции. В «Истории любви великого Алкандра» говорится, что этот принц очень любил Парабера, потому что у того была сестра рядом с Коризандой. Эта сестра - Жанна де Бодеан, вышедшая замуж в 1577 году за Жана де Марренкса, сеньора де Монгайяра.

   

17 июня 1586 года:

«Один из ваших слуг только что прибыл из десятидневного заключения в Бруаже. У него отобрали ваше письмо и от моей сестры. Однако опасаясь того, как Сен-Люк (21) уверил себя, что меня это заденет, он послал их мне с одним из своих [писем], которое должно прийти только сегодня вечером. Судно, доставившее этого посыльного, отходит через час, что заставляет меня отправить его обратно, задержав Эспри (22) по причинам, о которых вы скоро услышите... Если вам нужна лошадь для кареты, в моем войске есть такая же, как ваша, очень красивая... Моя душа, храните для меня свою благосклонность; знайте, что моя верность чистая и без изъяна: как никогда прежде. Если сие доставит вам удовлетворение, живите счастливо. Ваш раб страстно вас обожает. Я целую тебе руки, мое сердце, миллион раз».

   

   

Затем 12 марта 1587 года появляется записка, в которой он жалуется мадам де Грамон на ее равнодушие к нему:

«Чем больше я продвигаюсь, тем больше кажется, что вы предвзяты, заставляя меня сознавать мою собственную незначительность не только в вашей благосклонности, но и в вашей памяти. С этим слугой вы написали своему сыну (22), но не мне. Если я и не удостоился этого, то сделал все, что мог. Враги захватили Иль-де-Маран до моего прибытия, так что я не смог спасти замок, доставленное из Гаскони, еще не прибыло. Вы скажете, что я заберу его обратно, если будет угодно Богу. Знайте, что у вас никогда не будет более верного слуги, чем ваш раб, целующий ваши руки миллион раз».

   

   

[21] - Франсуа д'Айе, известный как д'Эспине, сеньор де Сен-Люк, бывший фаворит Генриха III, затем губернатор Сентонжа и Бруажа. Позднее он был Гран-мэтром артиллерии, генерал-лейтенантом в Бретани и кавалером Королевских орденов. Он был убит выстрелом в голову из аркебузы при осаде Амьена в 1597 году.

[22] - Капитан Эспри де Ла Бом, которого послала к нему м-м де Грамон, и которого он держал при себе в ожидании какого-нибудь предстоящего сражения.

[23] - Антонен де Грамон, которому тогда было около восемнадцати лет, служил в армии короля Наварры.

   

   

VI

   

Несмотря на свою огромную любовь к Коризанде и все клятвы в верности, в начале того же 1587 года ловелас позволил себе соблазнить юную шестнадцатилетнюю девушку Эстер Амбер, дочь Жака Амбера, сьера де Буаламбера, бальи Они (1), которого он сделал maître des requêtes (рекетмейстером) Наваррского дома (2).

Однако после битвы при Кутра, выигранной у герцога де Жуаёза 20 октября 1587 года, король Наварры в сопровождении графа де Суассона, Шарля де Бурбона, поспешил сложить захваченные неприятельские штандарты (3) к ногам графини де Гиш. Прибыв в По 6 ноября, он отправился в замок Ажетмо 18-го, оставался там до 20-го и вернулся туда, чтобы поужинать и заночевать 2 декабря (4).

8-го числа того же месяца он написал из Мон-де-Марсана Коризанде:

«Монгла (5) только что прибыл, и он раздражает меня больше других, и по причинам, которых следует очень опасаться и о которых нельзя написать. О них вам скажут. После Монтаржи не было никаких сражений (6)... Душа моя в смятении, и не без причины. Посмотрите, получится ли у вас посодействовать смягчению выкупа за Навая (7). Я прошу вас об услуге ради любви к Ташу и ко мне. Этот посыльный проследует мимо Сен-Севера и проедет там же по возвращении. Храните свою благосклонность для меня, как для того, кто будет вашим верным рабом до могилы. - Из Мона 8 декабря. - У меня есть два кабанчика и два олененка. Сообщите, если желаете их».

В то время Эстер Амбер родила сына королю Наварры, который, в свою очередь, устроил дом своей молодой любовницы подобающим образом. В 1587 году ей было выделено 2200 экю, «столько, сколько нужно на содержание ее и ее ребенка, сына короля, и ее дома, в соответствии с распоряжением, сделанным Его Величеством»(8).

   

[1] - Эстер родилась в Фонтене-ле-Конте 11 декабря 1570 года (ФИЛЛОН, Сборник заметок о происхождении реформатской церкви Фонтене-ле-Конт, Ньор, 1888, p. 51, où sont cités quatre vers d’Esther. — Voy. aussi Œuvres de Palissy, éd. de FILLON et AUDIAT, t. I, p. p. LVII et LXXII, et ROCHAMBEAU, Antoine de Bourbon et Jeanne d’Albret 1879, p. 221.)

[3] - Sully, Mémoires, t. I, p. 252

[5] - Робер д'Арле, сеньор де Монгла, камергер короля Наварры; с тех пор он был первым дворецким Генриха IV после отставки Николя де Арле, сеньора де Санси, его старшего брата, статс-советника, капитана 50 латников, генерал-полковника швейцарцев, управляющего финансами и генерал-лейтенанта в Бургундии. Именно под именем последнего, степенного человека, ставшего католиком после обращения Генриха IV, д'Обинье опубликовал один из своих памфлетов: «Католическая исповедь сьера де Санси».

[6] - В Вимори, где герцог де Гиз 27 октября 1588 г. разгромил рейтаров, к которым Генрих Наваррский послал барона де Навая, взятого в плен в этом деле. Король еще не знал об их новом поражении 24 ноября при Оно.

[7] - Бернар де Монто, известный как де Ларок-Бенак, барон де Навай, один из камергеров короля Наварры, был младшим сыном Жан-Марка де Монто, барона де Бенака, и Мадлен д'Андуэн, и двоюродным братом графини де Гиш.

[8] - Arch. des Basses-Pyrénées, B., 160 et 2901.

   

Несомненно, Коризанда считала эту связь мимолетной интрижкой, потому что нет признаков ее чрезмерного беспокойства. Более того, некоторое время спустя, 30 ноября 1588 года, король самолично объявил мадам де Грамон о смерти сына Эстер (9):

«Пришлите мне Брикезьера, и он вернется со всем, что вам нужно, кроме меня. Я очень опечален потерей моего малютки (10), он умер вчера. На ваш взгляд, это справедливо? Он начинал говорить. Я не знаю, было ли само собой разумеющимся то, что вы написали мне для Doisit (11), посему я даю ответ, который вы увидите в своем письме. Во имя той, к кому я стремлюсь, призовите меня по своей воле. Враги находятся перед Монтегю, где они хорошенько промокнут, потому что вокруг на пол-лье нет укрытия ... Как раз в этот час прибыл человек из Монтегю. Они сделали очень хорошую вылазку и убили много врагов. Я командую всеми своими войсками и надеюсь, если это место сможет продержаться две недели, добиться там чего-то стоящего. То, что я сказал вам не желать никому зла, необходимо и для вашего довольства, и для моего. Я говорю с вами, как с собой. Моя душа, я страстно хочу видеть вас. Здесь есть человек, доставляющий письма моей сестре от короля Шотландии. Он больше, чем когда-либо, побуждает меня к браку. Он предлагает предлагает прислать мне шесть тысяч человек за свой счет, и приходят сами, предлагая услуги. Он точно станет королем Англии. Подготовьте мою сестру исподволь, чтобы расположить к нему, показав ей наше положение и величие этого принца с его добродетелью. Я не пишу ей. Только скажите ей об этом аккуратно: пора ей замуж, и кроме этой нет никакой партии. Из-за нашей родни очень жаль (12). Прощай, мое сердце, я целую тебя сто миллионов раз».

   

[9] - С присущей ему недобросовестностью Агриппа д'Обинье рассказывает в своей «Католической исповеди сьера де Санси», что Эстер Амбер и ее сын умерли от бедности, а сам Буаламбер скончался от голода в Сен-Дени «поехав за следующим пенсионом для своей дочери». И Мишле сочинил об этом трогательнейшую из сказок: бедная гугенотка Эстер, не сумевшая выйти замуж, разоренная войной, приехала в Сен-Дени просить всего лишь куска хлеба. «Генрих IV не дал его ей. Ее оскорбляли, дурно обращались, возможно, выставили за порог его любовницы Габриэли. Эстер вскоре умерла от горя и страданий в Сен-Дени».

Все дальнейшее правда. После смерти сына Эстер Амбер регулярно получала пенсию в 600 экю. и в каждый из 1590 и 1593 гг., по крайней мере, король распорядился выделить ей «сумму в 100 экю, выплаченную наличными по приказу упомянутого сеньора короля, в дополнение к ее пенсии и сверх ее пенсии, что Его Величество сделал, как и явствует из его ордера с распиской Его Величества». (Arch. des Basses-Pyrénées, B., 163, 166, 3068, etc.) (Ibid. B., 166 et 3068).

Более того, нет ничего менее оправданного, чем репутация ladrerie (скряги), данная Генриху IV его бывшим слугой д'Обинье, и, чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать отчеты о расходах короля Наварры в первом томе описи архивов Нижних Пиренеев: мы видим бесчисленные пенсии, наградные, пособия, компенсации, которые король выплачивал своим кавалерам, своим капитанам и даже самым младшим из своих слуг, стрелкам гвардии, солдатам или садовникам. Сам Агриппа д'Обинье фигурирует там из-за своих дорожных расходов, жалованья конюшего и maître de danse de l’écurie, а также из-за плаща, купленного для него по приказу короля в 1581 г. (Там же, Б., 2514), и, пожалуй, это все его тогдашние заслуги.

[10] - Несомненно, именно это письмо заставило г-на де Лессюра поверить в то, что у короля Наваррского был сын от Коризанды, умерший в младенчестве. (Les amours de Henri IV, p. 125)

[11] - Jacques de Foix-Candale, baron de Doazit et du Lau, умер 9 июля 1595.

[12] - Екатерина Наваррская, отказавшая Якову VI, королю Шотландии, ставшему затем королем Англии, непременно хотела выйти замуж за Шарля де Бурбона, графа Суассона; но король Наваррский был против этого брака; в 1599 году она вышла замуж за Анри де Лоррена, герцога де Бара.

   

Он пишет ей 22 декабря:

«Я не буду умолять вас любить меня; вы сделали так, что у вас было совсем немного возможностей. Я никогда не усомнюсь в двух вещах: в вас, в вашей любви и своей верности. Я жду Лисераса (13); хорошие друзья редки. Действительно, я бы очень дорого заплатил за три часа общения с вами. Доброго вечера, душа моя, я хотел бы оказаться в углу вашего очага, чтобы подогреть ваш суп. Я целую вас миллион раз».

Десять дней спустя, 1 января 1589 года, он сообщает ей о капитуляции Сен-Максена и Майезе, которые он только что осадил, рассказывает ей о трагических событиях в Блуа, то есть о смерти герцога и кардинала де Гизов и добавляет:

«Мне жаль, если у вас такая же погода, потому что здесь в течение десяти дней не тает. Я жду часа, чтобы услышать, как послали удавить покойную королеву Наваррскую (14), что наряду со смертью ее матери (15) заставит меня воспеть Симеонову песнь. Это слишком длинное письмо для военного. Доброго вечера, душа моя, целую тебя сто миллионов раз. Любите меня так, как того желаете. Это первый день года. Бедняга Арамбур (16) лишился глаза, и Флеримон вот-вот умрет».

   

[13] - Жан, сеньор де Лисерас де Байгорри в Нижней Наварре, сын другого Жана, сеньора де Лисераса и N. де Бельсюн, получил от казначея Наварры 18 февраля 1587 г. по приказу принцессы Екатерины 107 турских ливров за лошадь, которую он потерял под Шатонефом, и за две поездки к королю. Пьер, сеньор де Лисерас, его сын, следовал за сеньором де Грамоном 2 октября 1599 г., и дворянин находился на службе у Генриха IV 11 апреля 1594 г.; в этот день он дал расписку ​​на 130 экю для совершения двух поездок, одной из города Санлис в Бар-сюр-Сен к сеньору де Грамону по важному делу на службе Е.В., включая в его возвращение, а другой из Парижа в Бургундию также по королевской службе.

[14] - Что позволило бы ему жениться на Коризанде.

[15] - Екатерина Медичи умерла 5 января.

[16] - Жан д'Арамбюр, второй сын Бертрана д'Арамбюра, сеньора де Пикассарри в Нижней Наварре, капитан кастелян Молеона и губернатора страны Суль, "очень хороший капитан, старый, мудрый и рассудительный", - говорит Брантом, - и де Флоранс де Бельсюн, камергер Генриха IV и один из его лучших соратников, командовал отрядом из 100 легких кавалеристов короля Наваррского. Он потерял глаз при осаде Нор-[сюр-Эрдра?], и с тех пор король называл его не иначе как Борнь [Кривой]. Генрих IV выплатил ему в 1594 году 1500 крон на поездку к Фердинанду I, великому герцогу Тосканы. С тех пор он был губернатором Вандома и полковником 2000 легких кавалеристов, разделенных на три полка, первый из которых носил его имя. Эта семья была родом из баронии Лантаба, где до сих пор можно увидеть старый palacio de cabo de armeria de Haramburu, принадлежащий г-ну Лорану д'Андюрену де Майти.

   

8 марта он просил графиню послать к нему ее сына, а 18 мая написал ей письмо, на котором Коризанда, развлекаясь, добавила комментарии, не слишком благожелательные по отношению к ее царственному любовнику, и которые я выделил [жирным шрифтом]:

«Моя душа, я пишу тебе из Блуа, где пять месяцев назад я был осужден как еретик и недостойный унаследовать корону, и вот я ее главная опора. Узрите дела Божьи с теми, кто верил в него! Ибо было ли что-либо столь весомое, как декрет Штатов? Однако я обратился к Тому, кто способен на все (Как и многие другие), кто пересмотрел дело, отменил решения людей, вернул мне мое право, и верьте, что это будет за счет моих врагов (Тем лучше для вас). Уповающие на Бога и служащие Богу, никогда не сбиваются с пути (Вот почему вы должны подумать об этом). Я в полном порядке, хвала Господу, и искренне клянусь вам, что не люблю и не чту в мире ничего, как вас (Ничего подобного), и сохраню вам (не)верность до гроба (Я ему верю). Я собираюсь в Божанси (17), откуда, я думаю, вы скоро обо мне услышите (Я не сомневаюсь, так или иначе). Я собираюсь привезти мою сестру в ближайшее время. Решитесь отправиться с ней (Когда вы подарите мне обещанный дом в окрестностях Парижа, я подумаю над тем, чтобы принять его и поблагодарить вас). Король рассказал мне о даме из Оверни (18); думаю, что могу подвести его к чему-то плохому. Доброго дня, сердце мое, я целую тебя миллион раз. Написано 18 мая. Тот, кто связан с вами неразрывными узами.»

   

   

Три дня спустя король снова обращается к ней: «Возлюбленное мое сердце, всегда твой, потому что я люблю тебя, как себя», - и Коризанда добавляет своей рукой: Вы не мой, и я не ваша.

Ответ графини де Гиш, должно быть, затронул его душевные струны, поскольку король написал ей из Плувье 24 июня:

«Право, я страшусь писать вам, ибо ваши письма свидетельствуют мне, что вы не находите в них большого удовольствия. Господь все более и более благословляет мои труды; мы вчера были в Плувье и верим, что Этамп будет следом. Этот посыльный расскажет вам о состоянии дел, о чем я побоялся докучать, написав целую речь. Пегийен (19), лейтенант вашего сына, был отправлен к месье д'Эпернону просить для него роту. Я оказался там и пресек попытку; озаботьтесь этим, потому что король станет использовать роту вашего сына либо здесь, либо с маршалом. Выбирайте. Ваш человек еще не прибыл по делу епископства. Что бы я ни делал, я не люблю и не почитаю никого в этом мире так, как вас. На этой истине я целую ваши руки миллион раз»,

и 14 июля:

«Я жду вашего сына, который недалеко. Его будут сопровождать войска, направляющиеся ко мне... Мое сердце, я в ярости, видя, что вы сомневаетесь во мне, и, несмотря на то, не пытаюсь этого изменить. Вы неправы, потому что, клянусь, никто и никогда не любил вас больше, чем я, и я скорее умру, чем откажусь от обещанного вам (20). Имейте доверие, и живите с верой в мое обещание. Доброго вечера, душа моя, целую вас миллион раз»

   

[18] - Королева Маргарита де Валуа, тогда заточенная в замке Юссон [в Оверни].

[19] - Франсуа-Номпар де Комон, барон де Пегийен, затем граф де Лозен и кавалер королевских орденов. Он женился 25 декабря 1591 года на Катрин де Грамон, дочери Коризанды д'Андуэн.

[20] - В 1587 году у короля Наварры был план расторгнуть свой брак и выполнить обещание жениться, данное им графине де Гиш. По словам д'Обинье, именно он своей замечательной речью якобы сорвал этот план, отложив его на два года (см. Lescure, Les amours de Henri IV, стр. 128–132). Вероятно, графиня тогда напомнила королю об этом обещании.

   

Генрих IV взошел на престол Франции 2 августа 1589 года, и его романтическая переписка с Коризандой продолжалась, возможно чуть менее нежно, до конца 1590 года; но, как и в прошлом году, король Франции, платящий долги короля Наварры, возместил мадам де Грамон авансы, сделанные ею, чтобы помочь ему в его войнах. Так мы читаем в Счетах Главного казначейства Наварры и Беарна за 1589 год: «Мадам графине де Гиш, сумма в 20 000 ливров... отдана по приказу указанного сеньора короля для возмещения таковой суммы, предоставленной ею в собственные руки Его Величества, а остальное в ходе поездок, предпринятых по воле и по повелению данного Величества лицами, коих она не пожелала ни в коем разе называть и обозначать, поскольку это было упомянуто в пересчете, о чем сие Величество надлежащим образом осведомлен, как следует из поручения (21)».

   

[21] - Arch. des Basses-Pyrénées, B., 163.

   

   

VII

   

Генрих IV уже пытался соблазнить графиню де ла Рош-Гийон (1), обещая руку и сердце, и был влюблен в Габриель д'Эстре, когда к концу 1590 года он адресовал Коризанде это последнее любовное письмо:

«Сердце мое, ничего нового не произошло после ухода МаравА (2), за исключением того, что остатки валлонов вернулись во Фландрию, и герцог дю Мэн не мог их задержать ... У меня все хорошо, Божьей милостью, люблю вас так, как вы можете того пожелать. Вы бы пожалели меня, увидев, потому что я перегружен делами настолько, что изнемогаю под этим бременем. Любите меня как того, кто никогда не перестанет желать вас; хватит слов, я целую ваши прекрасные глаза миллион раз.»

   

[1] - Антуанетта де Понс, маркиза де Гершвиль, вдова Анри де Силли, графа Ла Рош-Гийона, кавалера королевских орденов, умершего в 1586 году, и в 1594 она году снова вышла замуж за Шарля дю Плесси, сеньора де Лианкура; она была младшей сестрой другой Антуанетты де Понс, жены Анри д'Альбре, барона де Миоссана, и фрейлиной королевы Марии Медичи.

[2] - Жан де Люппе, сеньор де Марава, королевской камергер и капитан роты жандармов, позднее марешаль-де-камп, умер в 1618 году.

   

Но мадам де Грамон, хорошо осведомленная о новостях двора, поняла, что ее владычество над королем закончилось. По словам Ж.-А. де Ту (3), боль, которую она испытывала, будучи брошенной, побудила ее отомстить своему возлюбленному содействием браку принцессы Екатерины с графом де Суассоном. Генрих IV постоянно противился этому. Екатерина все еще любила графа, и Коризанда пригласила его приехать в Беарн. Он немедленно покинул осаду Руана, где служил рядом с королем, и тайно прибыл в По. Клятвы, письменные обещания были взаимны, и союз уже собирались отпраздновать, когда Франсуа-Жан-Шарль де Пардайян, граф де Панжас, предъявил приказы, полученные им от короля, поднял страну против графа де Суассона и вынудил его, охваченного бессильной яростью, вернуться во Францию (4).

Именно по поводу этой интриги Генрих IV написал графине де Гиш около 25 марта 1592 г. (5):

«Мадам, я поручил Ларену поговорить с вами о моем великом сожалении из-за произошедшего между моей сестрой и мной. Вы были так далеки от принятия моих доводов, и все ваши речи лишь обвиняли меня и подстрекали мою сестру на то, чего она не должна была делать. Я не предполагал такого от вас, и потому скажу только лишь одно: всем тем, кто захочет рассорить мою сестру со мной, никогда не будет прощения. На этой истине я целую ваши руки».

Коризанда получила только два других письма от короля, одно от 21 сентября 1597 года, в котором Генрих IV благодарил ее за добрые услуги:

«Мадам, я прекрасно понимаю, что вы вышли за пределы требуемого для моей службы. К тому же я хорошо знаю, что ваше присутствие было весьма необходимо ... Я призову Грамона, поскольку в том больше нет нужды, прибыть ко мне, ибо он всегда может учиться рядом со мной, и для меня совершенно естественно любить его. Я очень хочу съездить в Анжу и Бретань, дабы призвать к порядку герцога де Меркера. До свидания, мадам, целую ваши руки».

А другое на следующий день - о новом епископе Байонны:

«Мадам, я строго указал графу де Грамону, вашему сыну, что хочу, чтобы сьер Дешоз (6), мой советник и капеллан, был принят в моем городе Байонне в качестве епископа, куда я его и направляю; будучи уверен, что сьер Дешоз хорошо и должным образом справится со своими обязанностями, и, в частности, послужит вам в тех случаях, когда вы захотите его использовать, несмотря на все эмоции в попытке настроить вас против него (7); которые я умоляю вас изгладить ради любви ко мне; с обещанием мне этого, да хранит вас Бог, мадам, своим святым покровительством».

Не говоря уже об убийстве Генриха IV, причинившем, должно быть, определенную боль Коризанде д'Андуэн, отметим личную драму, которую она наблюдала в замке Бидаш.

Ее сын Антонен женился 1 сентября 1601 года на Луизе де Роклор, дочери Антуана, сеньора де Роклора, кавалера орденов короля, позднее, маршала Франции, и Катрин д'Орнезан; и молодая графиня выполнила основную супружескую функцию, родив двоих детей: Антуана III, графа де Гиша, затем герцога де Грамона, пэра и маршала Франции, появившегося на свет в 1604 году, и Роже, графа де Лувиньи, около 1606 года, - когда в марте 1610 года муж застал ее за прелюбодеянием.

«Мы здесь узнали, - писал Малерб 1 апреля 1610 года, - что граф де Грамон, губернатор Байонны, обнаружив, что его конюший Нарфизьян (8) совершил бесчестное действие с его женой, отправил его в мир иной. Добавляют, что уже после убийства он предал его суду и обезглавил. Смерть подтверждена, способ неясен. Также по-разному говорят о его жене; но лучшее мнение - он не убивал ее. М. де Роклор, ее отец, не преминул сегодня устроить пир для всего двора (9)».

   

[6] - Бертран д'Эшоз, сын Антуана, виконта д'Эшоза и де Байгорри, и Катрин де Сен-Эстебан д'Апа, назначенный королем в епископство Байонны в 1593 году, не получал буллы вплоть до 1598 года. Он был назначен первым капелланом короля в 1611 г., архиепископом Турским в 1618 г., прелатом командором Святого Духа в 1619 г. Король хотел дать ему красную шляпу, но Ришелье воспротивился этому, и Бертран д'Эшоз заметил: «Если бы король был в фаворе, я бы был кардиналом». Он умер 21 мая 1641 года в возрасте 85 лет.

[7] - Антуан де Грамон не подчинился королю. Он приказал закрыть городские ворота перед епископом, и письмом от 9 марта 1598 года Генрих IV должен был отдать официальное распоряжение городскому совету принять Бертрана д'Эшоза. Враждебность губернатора Байонны возникла из-за того, что епископ позволил себе шутку в его адрес. В архивах де Ла Форса есть несколько свидетельств об оскорблении, нанесенном епископу М.де Грамоном, с подробностями поношений и угроз по отношению к нему. (Mémoires du duc de La Force, t. II, p. 28, note 1).

[8] - В «Истории и генеалогии дома Грамонов» (стр. 66) отмечается, что этот конюший был внебрачным [единокровным] братом графа де Грамона, но Филиберу де Грамону не приписывается никакого другого незаконнрожденного сына, кроме Франсуа де Грамона. (с. 190).

   

"История дома Грамонов" (10) утверждает, что Луиза де Роклор, приговоренная к смерти судом Бидаша, была казнена; но этому противоречат конкретные документы. Фактически мы видим в "Предписании по соглашению ММ.де Грамона, де Роклора и де Пуайанна", адресованном Людовиком XIII губернатору Наварры и Беарна М.де Ла Форсу 22 июля 1610 г., что граф де Грамон, губернатор Байонны и Лабурда, осуществлял уголовный процесс в парламенте Бордо против дамы де Грамон, и что М.де Роклор, генерал-лейтенант короля в правительстве Гиени, выступил защиту в своей дочери.

«Сьер де Ла Форс, - добавляет король, - отправится в Бордо или туда, где будет находиться сьер де Роклор, доведет до него особое распоряжение, которое ЕВ дал ему, направляя туда, дабы увидеться с ним от его имени и выразить его крайнее неудовольствие тем, что он должен слышать о плохом взаимопонимании между ним и сьером де Грамоном, его зятем, и пожелал прекращения оного; что он прекрасно осведомлен о сложности дела (ибо задета честь людей, коих оно касается) и о трудности все исправить, если не только со стороны него самого, но и со стороны упомянутого выше сьера де Грамона, не облегчить возможности; укажет ему, как важно для них обоих скрывать эти домашние дела и обиды, а не выносить их на свет и не демонстрировать людям, которые без затеянных разбирательств и процедур никогда бы о них не узнали; пусть он подумает о предстоящем долгом пути с привлечением к ответственности и оспариванием в суде парламента, и особом неудовольствии, которое испытают от того их дома и семьи. - Именно с этой целью ЕВ отправил в парламент Бордо отсрочку на три месяца, в течение которых он запрещает им действовать каким-либо образом в этом вопросе и велит оставить дела в том же состоянии, в каком они пребывают, ибо без дальнейшего озлобления в их споре будет больше средств посоветоваться по поводу дела и способов полюбовно его уладить ... Сьер де Ла Форс также выступит с подобными речами перед сьером де Грамоном и будет сопровождать их другими, каковые найдет подходящими, дабы также пригласить и призвать его к примирению и т. д. (11)».

Жан-Антуан де Гург, советник и maître des requêtes ordinaire de l’hôtel du Roi (рекетмейстер), присланный Марией Медичи, предстал в Бидаше 5 октября 1610 года, но Антуан де Грамон не пожелал допустить его в свой суверенитет до тех пор, пока не заставил подписать декларацию, в которой тот признал, что приехал туда «не как публичная персона или для совершения какого-либо действия, связанного с его должностью, но как частное лицо по приказу королевы, дабы посовещаться с М.графом де Грамоном и посетить даму Луизу де Роклор (12)».

17 октября того же месяца кардинал де Сурди, архиепископ Бордо, написал королеве:

«...я говорил в Пуатье с мадам де Ла Трините и довел до нее волю В. Величества касательно мадам де Грамон, где она вызвала у меня некоторые затруднения. Наконец она дала согласие ради дела короля и полагает, что не будет неуместно, если Ваше Величество уведомит мужа (13)».

Королева ответила кардиналу 16 ноября:

«Я все еще жду в это самое время (14) сьера де Грамона, у которого имеются другие дела, не менее неприятные для меня. Я очень довольна обещанием, полученным вами у аббатиссы Св.Троицы в Пуатье, принять даму де Грамон, если потребуется (15)».

Однако Луиза де Роклор только что скончалась: в одном из писем от 12 ноября 1610 года на имя М.де Фелипо сообщалось, что Антонен, сеньор де Гарро в Лабурде, капитан, комендант замка Бидаш, уведомил о смерти м-м де Грамон (16).

«Графиня де Грамон, - говорит Пьер де Л'Этуаль (17), - как считают, была отравлена мужем за преступление супружеской измены, из-за чего он зарезал некоторое время назад того пойманного дворянина, и умерла в горе и печали».

Версия Таллемана де Рео отличается по виду смерти.

«Граф де Грамон, - писал он (18), - поместил ее в комнату, где пол в одном месте просел, и она провалилась в глубокую яму. Она упала в нее и сломала бедро, от этого и умерла.»

17 марта 1618 года Коризанда д'Андуэн присутствовала на втором бракосочетании своего сына Антонена с Клод де Монморанси, дочерью Луи де Монморанси, графа де Бутвиля, кавалера ордена короля, государственного советника, губернатора Санлиса и вице-адмирала Франции, и Шарлотты-Катерины де Люкс, суверенной графини де Люкс, баронессы Остаба, Лантаба, Тардета и Айакса (19).

Она умерла в 1620 году, прожив около шестидесяти пяти лет (20).

   

[11] - Mémoires du duc de La Force, t. II, p. p. 291-294.

[12] - A. DE GRAMONT, DUC DE LESPARRE, Le duché-pairie de Gramont et la souveraineté de Bidache, p. 13.

[13] - Arch. hist. de la Gironde, t. XVII, p. 506.

[14] - Одновременно с М.де Роклором и М. де Монтеспаном, между которыми также возникали разногласия.

[15] - Arch. hist. de la Gironde, t. XIV, p. 445.

[16] - Дело Грамона, относящееся к суверенитету Бидаш, номер которого я потерял.

[17] - Mémoires pour servir à l’histoire de France, t. II, p. 355.

[18] - Historiettes, t. III, p. 375, n. 1.

   

   

Части I - IV

   

   

Страницы по теме:

Антуан I и Элен де Клермон,  Филибер I де Грамон, Диана (Коризанда) д'Андуэн,  Антуан II